Именно тогда и началась его двойная жизнь.
– Вы полагаете, я поверю, что ЦРУ даже не знало о готовившемся покушении?
– Совершенно верно, сэр, – ответствовала директор ЦРУ Хелен Декстер.
Президент принялся мерить шагами Овальный кабинет – это, как он понял вскоре после вступления в должность, давало ему больше времени на раздумья и заставляло посетителей почувствовать себя не в своей тарелке. Большинство людей, оказавшись в Овальном кабинете, заметно нервничали. Но даже если бы в Розовом саду взорвалась бомба, Хелен Декстер, вероятно, отреагировала бы на это лишь едва заметным движением бровей. На своем посту она пережила трех президентов, каждый из которых, по слухам, предпринимал попытки отправить ее в отставку.
– Когда мне позвонил мистер Ллойд и сказал, что вам требуется более полная информация, – сказала Декстер, – я приказала своему заместителю Нику Гутенбергу связаться с нашими людьми в Боготе и провести тщательное расследование субботнего происшествия. Доклад Гутенберга был готов еще вчера. – Она похлопала рукой по лежавшей у нее на коленях папке.
На Хелен Декстер был элегантный темный костюм, под которым виднелась простенькая кремовая блузка. Драгоценности она надевала очень редко. Президент Форд, назначая ее, тридцатидвухлетнюю, на пост заместителя директора ЦРУ, думал, что это временно – лишь бы потрафить феминистскому лобби за несколько недель до выборов 1976 года. Но где он теперь, этот Форд?
Карьера Декстер в Управлении началась в оперативном отделе. К тому времени, как ее назначили заместителем директора, она нажила больше врагов, нежели друзей. Однако шли годы, и враги куда-то исчезали – были уволены или досрочно выходили в отставку. Ей только-только исполнилось сорок, когда она стала директором ЦРУ. «Вашингтон пост» писала тогда, что Декстер пробила брешь в непробиваемой стене, но это не мешало букмекерам делать ставки на то, сколько дней она просидит в своем кресле. Теперь уже ставили на то, сможет ли она заправлять в ЦРУ дольше, чем Эдгар Гувер – в ФБР.
Энди Ллойд неоднократно предупреждал Лоренса, что, если тому когда-либо вздумается убрать Декстер, для этого потребуется компромат самой убойной силы. Президент был согласен с мнением главы своей администрации. Но сейчас интуиция подсказывала ему, что, если ЦРУ замешано в убийстве Рикардо Гусмана и даже не потрудилось поставить его в известность об этом, он в течение нескольких дней сможет избавиться от Декстер.
Он вернулся к своему креслу и нажал укрытую под столешницей кнопку. Теперь Энди сможет услышать их разговор прямо сейчас или потом прослушать пленку. Лоренс понимал, что Декстер об этом догадывается. Он подозревал, что ставшая притчей во языцех дамская сумочка, всегда висевшая у нее на плече, уже записывает все, о чем говорится в Овальном кабинете. Тем не менее ему нужно было зафиксировать и свою версию событий.
– Поскольку вы, судя по всему, очень хорошо информированы, – сказал президент, усаживаясь, – быть может, и меня вы более подробно проинформируете о том, что же все-таки произошло в Боготе.
Хелен Декстер, не прореагировав на его сарказм, открыла папку с надписью «Ознакомить президента лично».
– Из нескольких достоверных источников получено подтверждение того, что убийство совершено стрелком-одиночкой, – прочитала она.
– Назовите хотя бы один из ваших источников, – перебил ее президент.
– Наш атташе по культуре в Боготе, – ответила директор.
Лоренс недовольно поднял бровь. Половина культурных атташе в американских посольствах по всему миру работают на ЦРУ. Они гонят информацию напрямую в Лэнгли к Хелен Декстер без ведома своих послов, не говоря уже о госдепартаменте. Большинство из них не отличит Баха от Фейербаха, а рококо – от рок-н-ролла.
Президент вздохнул:
– Ну, а он что думает? Кто нанял киллера?
Декстер достала из папки фотографию и протянула ее президенту. На ней был хорошо одетый, по виду преуспевающий мужчина среднего возраста.
– Карлос Велес, – сказала Декстер. – Он возглавляет второй по могуществу колумбийский наркосиндикат. Гусман контролировал самый могущественный.
– Велесу предъявлено обвинение?
– К сожалению, он был убит при невыясненных обстоятельствах буквально через несколько часов после того, как полиция получила ордер на его арест.
– Как кстати. А у исполнителя есть имя? Или же он тоже скончался через несколько мгновений после выдачи постановления о его…
– Нет, сэр, он жив и здоров, – сказала Декстер. – Его зовут Дирк ван Ренсберг. Южноафриканец. После убийства залег на дно.
– Что-нибудь известно о передвижениях Ренсберга после убийства?
– Сообщают, что он вылетел в Лиму под именем Алистера Дугласа, затем пересел на рейс в Буэнос-Айрес, воспользовавшись тем же паспортом. Дальше следы теряются.
– И я сомневаюсь, что вы когда-нибудь его найдете.
– Господин президент, не стоит быть таким пессимистом и так недооценивать ЦРУ.
– Ладно, – сказал Лоренс. – В данном конкретном случае я не намерен спускать дело на тормозах. Когда мы встретимся в следующий раз, вам, возможно, придется изучить мой собственный доклад.
– Буду ждать с нетерпением, – сказала Декстер, поднимаясь со своего места.
Она положила папку на стол президенту и молча вышла из кабинета.
Через минуту в кабинете появился Энди Ллойд.
– Я не верю ни одному ее слову, – сказал президент руководителю своего аппарата. – Остается надеяться только на то, что мы нагнали на нее страху и больше она не посмеет творить ничего подобного, пока я сижу в Белом доме.
– Я бы не стал за это ручаться, господин президент.
– Но я ведь не могу нанять киллера, чтобы от нее избавиться? Так что мне, по вашему мнению, следует предпринять?
– Я полагаю, что у вас, господин президент, есть два пути. Либо вы ее увольняете и при этом сталкиваетесь с неизбежным сенатским расследованием, либо смиряетесь с поражением, соглашаетесь с ее версией событий и ждете следующего раза, когда ее можно будет прижать посильнее.
– По-моему, существует и третий вариант, – тихо произнес президент.
Ллойд внимательно его слушал. Вскоре ему стало ясно, что президент уже давно думает над тем, как бы убрать Хелен Декстер с поста директора ЦРУ.
Коннор Фицджеральд приводил в порядок свои мысли, когда транспортер начал выплевывать на свет божий багаж пассажиров кейптаунского рейса. Наконец появился и его чемодан. Коннор поднял его и направился к таможне.
В зале прилетов он сразу заметил в толпе встречающих жену и дочь. Он ускорил шаг и улыбнулся двум обожаемым им женщинам.
– Ну, как ты здесь, любимая? – обнял он жену.
– Я всегда заново рождаюсь, когда ты благополучно возвращаешься с задания, – прошептала она.
Он попытался сделать вид, что не расслышал слово «благополучно», отстранил жену и повернулся к дочери. Она была чуть выше матери, с такими же длинными рыжими волосами и сияющими зелеными глазами. Единственное дитя смачно поцеловало Коннора в щеку, и он сразу почувствовал себя помолодевшим на десять лет.
– Ну как Южная Африка? – поинтересовалась Мэгги.
– После смерти Манделы жить там стало еще опаснее, – ответил Коннор.
Как же часто Коннору