Коренастый полицейский произнес это с натянутой улыбкой, словно данную фразу ему приходилось в последнее время говорить довольно часто. Однако по его тону Райм сразу понял, что за этим простым объяснением кроется весьма неприятная и болезненная история. Во всяком случае, сам Линкольн не хотел бы ее сейчас выслушивать. Впрочем, Райм и не удивился тому, что их брак закончился подобным образом. Селитто был рабочей лошадкой, одним из лучших сотрудников полиции, отдававшим службе по восемьдесят часов в неделю. В первые месяцы совместной работы Райм даже не предполагал, что Селитто женат.

– И где ты сейчас обитаешь? – Райм надеялся, что подобный разговор на бытовые темы вскоре утомит Лона и гостей можно будет выпроводить.

– В Бруклине. На работу хожу пешком. Ты ведь помнишь, что я постоянно сидел на различных диетах? А оказалось, что дело не в них, а в том, что надо побольше двигаться.

Он выглядел не толще и не худее, чем тот Лон Селитто, которого Райм знал три с половиной года назад. Или даже пятнадцать лет, если уж на то пошло.

– Так вы говорили, что ждете врача? – вступил в разговор Бэнкс. – Наверное, для того, чтобы…

– Назначить новый курс лечения, – закончил за него фразу Райм. – Именно так.

– Надеюсь, он вам поможет.

– Огромное вам спасибо.

Часы показывали 11:36. Утро заканчивалось. Опоздание для человека, посвятившего себя медицине, непростительно.

Линкольн обратил внимание, что глаза Бэнкса уже дважды останавливались на ногах хозяина квартиры. Встретившись взглядом с этим прыщавым юнцом, Райм не удивился, заметив, что тот покраснел.

– Итак, – заговорил Райм, – боюсь, что у меня действительно нет времени для помощи вам.

– Но ведь врач еще не пришел, – отвечал Лон Селитто все тем же настойчивым голосом, годным лишь на то, чтобы окончательно пригвоздить подозреваемого неопровержимыми уликами.

В дверях появился Том с кофейником в руках.

– Твою мать! – одними губами, неслышно пробормотал Райм.

– Линкольн забыл кое-что предложить вам, джентльмены.

– Том обращается со мной словно с малым ребенком.

– Только когда он позволяет мне это, – парировал помощник.

– Ну хорошо, пейте кофе, – огрызнулся Райм, – а я предпочитаю молоко от бешеной коровы.

– Не рановато ли? Бар еще не открыт, – возразил Том, без колебаний выдерживая недовольный взгляд Линкольна.

Глаза Бэнкса вновь принялись изучать тело Райма. Возможно, он ожидал увидеть скелет, обтянутый кожей? Однако атрофия мышц остановилась вскоре после катастрофы, и первые терапевты, лечившие Райма, буквально изнасиловали его физическими нагрузками. Том тоже надоедал Линкольну, заставляя его делать гимнастику. При этом он еще скрупулезно заносил в специальную тетрадь данные о подвижности каждого сустава. Сочетание активной и пассивной методик занятий, конечно, не являлось панацеей, но тем не менее приносило определенные результаты, поддерживая общий тонус организма, благотворно влияло и на кровообращение, и на самочувствие в целом. Для человека, вся мышечная активность которого ограничивалась лишь подвижностью головы, плеч и безымянного пальца левой руки в течение трех с половиной лет, Райм находился в довольно приличной форме.

Молодой детектив отвернулся, стараясь не смотреть на панель управления универсальной инвалидной кроватью, соединенную проводами и кабелями еще с одним коммутационным устройством, пристыкованным, в свою очередь, к компьютеру и экрану на стене. Кнопки управления приходились как раз под единственным движущимся пальцем Райма.

Жизнь инвалида, как заметил когда-то один из врачей Линкольна, – это кнопки и провода. Богатого инвалида, разумеется. И счастливого.

Наконец заговорил Лон Селитто:

– Сегодня рано утром в Западном Манхэттене произошло убийство.

– К нам постоянно приходят материалы о пропавших бездомных мужчинах и женщинах, – включился в разговор Бэнкс, – и мы поначалу подумали, что это один из них. Но все гораздо сложнее и хуже, – добавил он. – Убитым оказался один из прибывших вчера вечером людей.

– Каких еще людей? – Райм непонимающе уставился на испещренное прыщами лицо детектива.

– Линкольн никогда не смотрит новости, – вмешался Том. – Если вы говорите о похищении, то ему об этом ничего не известно.

– Ты что, перестал интересоваться новостями? – невольно рассмеялся Селитто. – Раньше ты читал по четыре газеты в день, да еще выписывал сводку новостей, чтобы посмотреть их по телевизору, когда вернешься домой. Блэйн даже призналась как-то, что однажды ночью, занимаясь с ней любовью, ты назвал ее Кэти Курик.

– Теперь я увлекаюсь только художественной литературой, – заявил Райм, хотя это прозвучало напыщенно и фальшиво.

– Литература – это новости, которые вечно будут новостями, – добавил Том.

Райм не стал комментировать его слова.

– Мужчина и женщина возвращались из деловой поездки, взяли в аэропорту Кеннеди такси, но до дому так и не добрались, – продолжал Селитто. – В одиннадцать тридцать вечера поступило сообщение, что такси с белыми мужчиной и женщиной на заднем сиденье направляется в Куинс. Со стороны было похоже, что они старались выбить стекло в машине. Никаких значков или табличек, свидетельствовавших о принадлежности к конференции, у них не было.

– А этот свидетель, ну, который видел такси, он о водителе что-нибудь сообщил?

– Нет.

– А о женщине-пассажирке?

– Тоже ничего.

Время шло, а доктор Уильям Бергер и не думал появляться. Райма начинало бесить такое наплевательское отношение к нему со стороны этого эскулапа.

– Неприятное происшествие, – рассеянно пробормотал он.

Селитто глубоко вздохнул.

– Продолжай, продолжай, – подбодрил его Линкольн.

– У него было ее кольцо, – вмешался Бэнкс.

– У кого и какое кольцо? – не понял Райм.

– У жертвы. Сегодня утром была обнаружена жертва, а на пальце – кольцо женщины-пассажирки.

– А почему вы так уверены, что это именно ее кольцо?

– На внутренней стороне выгравированы ее инициалы.

– Значит, у нас имеется предпод, который намеренно оставил это кольцо. Следовательно, он хочет, чтобы мы знали: женщина в данное время находится у него и она пока еще жива.

– А что такое «предпод»? – удивился Том.

Райм проигнорировал вопрос своего помощника, и на помощь Тому пришел Селитто:

– Предполагаемый подозреваемый.

– И вы знаете, что он сделал для того, чтобы кольцо налезло на палец жертвы? – подключился Бэнкс, выпучив глаза больше, чем следовало.

– Заранее сдаюсь.

– Он срезал всю плоть с пальца у того парня. Всю, до самой кости!

Райм чуть заметно улыбнулся:

– Что ж, ваш малый – довольно сообразительный тип, не так ли?

– В чем же заключается его сообразительность?

– Ну, он просто подстраховался, чтобы никто из проходящих мимо не позарился на это колечко. Ведь оно наверняка было перепачкано кровью.

– Еще как!

– Во-первых, так оно становится менее заметным. Ну а потом, СПИД или гепатит… И даже те, кто увидит такой «сувенир», скорее всего, пройдут мимо, не рискнув снять его. Каково же имя этой женщины, Лон?

Детектив кивнул напарнику, и тот сразу же открыл блокнот на нужной странице.

– Тэмми Джин Колфакс. Чаще ее зовут Ти-Джей. Двадцать восемь лет. Работает у Моргана Стенли.

Райм обратил внимание, что у Бэнкса на пальце тоже кольцо. Видимо, какой-то талисман – возможно, еще со школьной скамьи. Хотя этот юноша слишком уж лощеный для выпускника средней школы или полицейской академии. Никакого налета армейской службы у него и близко не было. Райм не удивился бы, если