Он умолкает, не в силах договорить. А может, ему просто не хочется произносить это вслух.
— Так значит, это действительно может быть наше последнее Рождество в Калифорнии, — говорю я.
Мамино лицо смягчается.
— Мы еще ничего не решили, Сьерра. Но я бы на твоем месте постаралась, чтобы этот год запомнился.
Хизер входит в трейлер с двумя пакетиками лакомых остатков. Глаза у нее горят, и я сразу понимаю: она хочет знать все про того симпатягу, что был здесь вчера. Следом появляется Девон: он не отрывается от телефона. Лицо опущено, но я сразу замечаю, какой он симпатичный.
— Сьерра, это Девон. Девон, это… Девон, подними голову.
Он поднимает голову и улыбается. У него короткие каштановые волосы, круглые щеки, а спокойный взгляд сразу к себе располагает.
— Приятно познакомиться, — говорю я.
— И мне, — отвечает он и удерживает мой взгляд ровно столько, сколько нужно, чтобы не показаться невежливым, а потом снова утыкается в телефон.
Хизер протягивает ему пакет с едой.
— Малыш, иди угости ребят. А потом помоги им грузить деревья или… я не знаю.
Не отрываясь от телефона, Девон берет пакет и выходит из трейлера. Хизер садится напротив меня за стол, а я ставлю ноутбук рядом с собой на подушку.
— Твоих родителей, наверное, не было дома, когда Девон за тобой заехал? — спрашиваю я. Хизер растерянно смотрит на меня, и я показываю на ее волосы. — У тебя волосы сзади запутались.
Она краснеет и расчесывает пряди рукой.
— А… точно.
— Так значит, у вас с мистером Немногословность дела идут на лад?
— Какое милое прозвище, — отвечает она. — Если уж выбирать между поцелуями и выслушиванием его нудных рассказов, я определенно предпочитаю первое. Целоваться у него явно получается лучше, чем говорить.
Я прыскаю со смеху.
— Знаю, знаю, я просто ужасный человек, — смеется она. — Так расскажи про того парня, который вчера приходил.
— Понятия не имею, кто он. Что тут рассказывать?
— А как выглядит? — Хизер открывает крышку контейнера с салатом из индейки, в котором видны кусочки грецких орехов и черешки сельдерея. Ее родители по-прежнему пытаются утилизировать остатки Дня Благодарения.
— Да я его только минутку видела, — отвечаю я. — Примерно одного возраста с нами. На щеке у него такая ямочка…
Хизер наклоняется вперед и прищуривается.
— И темные волосы? И улыбка, за которую душу продашь?
Откуда она знает?
Хизер достает телефон, набирает что-то на клавиатуре и показывает мне фотографию того самого парня, о котором я ей только что рассказывала.
— Это он? — Вид у нее не слишком довольный.
— Как ты поняла?
— Так ты же сразу сказала про ямочку. Это его и выдало. — Она качает головой. — Ну и к тому же я догадливая. Но прости, Сьерра, это не вариант. Только не Калеб.
Так значит, его зовут Калеб.
— Но почему?
Она откидывается на стуле и кладет кончики пальцев на стол.
— Просто это не лучший выбор, понимаешь? Давай кого-нибудь еще тебе подберем.
Но такой ответ меня не устраивает, и она это знает.
— Ходят слухи… — продолжает она, — всего лишь слухи, но я уверена, что это правда. Короче говоря, был один случай.
— Какой? — Впервые слышу, чтобы она говорила о ком-то так загадочно. Я прямо занервничала.
Она качает головой.
— Не хочу даже вдаваться в подробности. Ненавижу сплетничать. Но на двойное свидание я с ним не пойду, это уж точно.
— Давай-ка рассказывай.
— Это все не точно, ясно? Скажу только то, что слышала. — Она смотрит мне в глаза, но я слова не скажу, пока она все не выложит. — Говорят, он напал на свою сестру с ножом.
— Что? — У меня скручивает живот. — Да этот парень… А она жива?
Хизер смеется: то ли из-за выражения полного ужаса на моем лице, то ли потому, что на самом деле пошутила. Мое сердце по-прежнему бешено бьется, но в конце концов я тоже начинаю смеяться.
— Да нет, он ее не убил, — отвечает Хизер. — Насколько я знаю, с ней все в порядке.
Значит, не пошутила.
— Но она здесь больше не живет, — продолжает Хизер. — Возможно, тот случай тут и ни при чем. Но большинство людей считает, что при чем.
Ложусь на кровать и кладу ладонь на лоб.
— Круто.
Хизер протягивает руку под столом и похлопывает меня по ноге.
— Найдем кого-нибудь еще.
Мне хочется ответить, чтобы она не волновалась. Что меня больше не интересует интрижка на каникулы. Особенно учитывая, что мой радар, похоже, совсем вышел из строя. Единственный парень, который в кои-то веки мне понравился, оказался маньяком с ножом, напавшим на свою сестру.
Доев салат с индейкой, выходим на улицу искать Девона. Мне пора возвращаться к работе. Он сидит за столом для пикника позади конторы, а с ним — несколько ребят. Все едят остатки праздничного ужина, которые принесла Хизер. А еще с ними какая-то очень симпатичная девчонка, которую я раньше не видела. Она сидит совсем рядом с Эндрю.
— Кажется, мы не знакомы, — говорю я. — Я Сьерра.
— А, так это базар твоих родителей? — Она протягивает руку с наманикюренными пальчиками, и я пожимаю ее. — А я Алисса. Зашла пообедать с Эндрю.
Перевожу взгляд на Эндрю. Его лицо заливается всеми оттенками красного. Он пожимает плечами.
— Мы не… ну, то есть…
У девушки вытягивается лицо. Она хватается за сердце и смотрит на Эндрю.
— А вы двое…?
— Нет! — мгновенно отвечаю я.
Не совсем понятно, чего добивается Эндрю. Хочет, чтобы я думала, что у них все несерьезно? А мне, можно подумать, есть дело! Надеюсь, у них все сложится. Может, хоть Алисса поможет ему забыть о чувствах ко мне.
Поворачиваюсь к Хизер.
— Сегодня еще увидимся?
— Мы с Девоном можем заехать за тобой после закрытия, — отвечает она. — Сходим куда-нибудь, попробуем завести новых знакомых… или знакомого. Тебе ведь больше одного не надо, так?
Мало того, что Хизер на меня давит, она даже не пытается это скрывать!
— Целый месяц, Сьерра, — говорит она и поднимает бровь. — За месяц что угодно может произойти.
— Только не сегодня, — отвечаю я. — Скоро, но не сегодня.
Однако в последующие дни я не переставая думаю о Калебе.
Глава седьмая
В будни Хизер почти каждый день заходит ко мне после школы. Иногда становится за прилавок и помогает, если приходят посетители с маленькими детьми. Я отпускаю товар мамам и папам, а она развлекает малышей.
— Вчера спросила Девона, что он хочет в подарок на Рождество, — рассказывает Хизер, стоя у стола с напитками и аккуратно, по одному, накладывая маршмеллоу в горячий шоколад.
— И что он сказал?
— Погоди, я считаю. — Положив восемнадцатую зефирку, она делает глоток. — Пожал плечами. Больше из него вытянуть не удалось. Вот я и решила: все к лучшему. Что, если бы он захотел что-нибудь дорогое? А потом спросил бы меня, и мне бы тоже пришлось выбирать дорогой подарок.
— А это проблема, потому что…
— Нельзя же покупать