Даже после того, как мой друг из «Радхасоами» был обманут организацией, к которой принадлежал, я не переставал ломать голову над этой загадкой. Ни идея верности Гуру моей группы, ни обретение живого Гуру не могли удовлетворить мою душу. Я принялся со всей серьёзностью молиться, чтобы Гуру явился мне. Во Всемирной Паутине я просматривал фотографию за фотографией, пытаясь найти хоть какой-нибудь знак, указывающий на того, кто мог бы стать моим Гуру. Я даже нашел одного человека с «правильной» внешностью, но элементарно не имел возможности ехать в Индию и платить тысячи долларов за инициацию. Я рассудил, что, если бы он был моим гуру, деньги на путешествие материализовались бы, чего так и не произошло. Вместо этого меня неуклонно тянуло к трудам Лахири Махасайи. На этот раз я прочитал о его методах все, что только можно. Кроме того, я беседовал и вел переписку с представителями разных направлений крийи. И тогда медленно и поначалу незаметно начала проясняться истина, мои молитвы были услышаны.
Это была чистая правда. Моему духовному прогрессу мешало то, что организация «продумала» всю мою жизнь. Я понял суждение Лахири о создании учреждений для распространения крийи. Совершив это знаменательное открытие, я провозгласил своим Гуру самого Бога. Он был Кришной, Он был Христом, Он был Единородным Сыном. Он жил во Мне. Он был не моей низшей личностью, но моим Высшим «Я», Высшим «Я» каждого из нас. Так, приближаясь к самой сердцевине своего истинного существа, мы постигаем, что мы все едины, что сознание едино, что мы являемся спицами колеса, тогда как Христос или Кришна — его ступица, а Отец (Сат) — ось. Бог в действительности есть целое колесо, все, что его составляет, проявленное и непроявленное. Чтобы понять это, не понадобилось совершать длительные перелеты или увешивать стены своего жилища десятками фотографий. Вместе с этим озарением пришло освежающее ощущение предельной свободы.
Наконец-то я освободился от губительной, парализующей иллюзии, чтобы осознать, что в моих прежних размышлениях о Гуру не было ни капли смысла. Передавая заботу о своем духовном прогрессе в руки незнакомых людей и организаций, я подрывал саму свою веру. Вместо того чтобы развивать опыт, я был связан по рукам и ногам представлением о духовном пути как о чем-то внешнем, нелогичном и до странности человеческом.
Посмотрим на проблему Гуру по-другому: в одной статье я писал о так называемом Механизме Сдерживания[14] — совокупности действующих в человеке сил, которые привязывают нас к материальному миру. Эти внешние силы, внушая нам ложное представление о необходимости выживания, намеренно отвлекают нас от духовного, заставляя концентрироваться на недуховном. Аналогичным образом, существуют и силы, противодействующие им, которые вводят нас в духовную область, удерживают в духе. Этот механизм на Востоке называют Гуру, на Западе — Спасителем. Лахири именовал его Кришной в Общении с индуистом, Аллахом — в беседе с мусульманином и Христом — когда обучал христианина.
Исправив ошибку в понимании Гуру, я наконец получил последнюю порцию информации, необходимую для подлинного духовного прогресса. Я обрел Гуру. Он всегда живой. Его голос звучит в каждом человеке. Шьяма Чаран говорил: «Если ты в это веришь, — значит, так оно и есть».
Нарушение обета тайны
Мое решение вырваться за рамки ограниченного представления о Гуру как о человеке положило начало новому пониманию крийи как науки. Еще когда я изучал физику, я узнал, что открытие не приносит плодов, если его держат в тайне. Там, где есть тайна, воцаряется атмосфера стагнации, которая подавляет критическое мышление (то есть анализ) и делает дальнейшее развитие фактически невозможным.
Как вам, должно быть, уже известно, многие школы йоги, прежде чем открыть ученикам техники медитации, просят их взять на себя определенный обет. Посвящение в тайны практики проходит на закрытых занятиях, на которых присутствует от нескольких десятков до нескольких сотен приверженцев. Более того, уроки зачастую проходят исключительно в устной форме, ученикам не выдают никаких дополнительных печатных материалов. И что самое примечательное — и что имеет прямое отношение к концепции данной книги, — ученикам запрещается обсуждать техники не только с посторонними, но и между собой. Вместо этого им надлежит обращаться за дальнейшими объяснениями и наставлениями к представителю организации, который проводит занятие (монаху или живому Гуру), что нередко трудноосуществимо просто с прагматической точки зрения. В таких случаях учеников оставляют нащупывать путь вслепую, и более чем вероятно, что они будут выполнять техники неправильно, причем не один год, как это было со мной. В конечном итоге большинство из них, не достигнув удовлетворительных результатов, попросту бросают практику или переходят на более простые формы служения.
Доктрина секретности заставляет людей, искренне изучающих йогу, уверовать в то, что сама их душа зависит от исполнения данного ими обета. Когда любопытные спрашивают крийябана (человека, посвященного в практику крийи) о его практике медитации, он обязан отослать их к вышестоящему лицу, уполномоченному обсуждать практику других людей. Я знаю по своему опыту, когда крийябану задают вопрос, почему знания не находятся в открытом доступе, он либо не в состоянии дать ответ, либо просто бездумно повторяет то, чему его научили: «Верность — вот высший закон. Если я верен инструкции [и преданно храню ее в тайне], Гуру верен мне». Верность бывает поистине удивительным качеством, но стоит ли она неправильного исполнения техник крийи? Или еще более высокой цены — впустую потраченного времени и недостигнутого прогресса?
И последнее. Учение крийя-йоги, как его преподносят практикующие организации, предписывает хранить обет молчания, а значит, у меня есть основания ожидать, что эта книга вызовет определенную критику. Она может породить ряд нелепых судебных исков, поскольку я намерен бескорыстно распространять знание о крийе, которое рассматривалось как привилегия избранных. Более того, меня могут счесть впавшим в заблуждение или вредителем, передаю щим «опасную» информацию широкой аудитории — людям, которые, очевидно, неспособны самостоятельно управлять своим духовным развитием. Мне понятна обеспокоенность, которую вызовет в определенных кругах мой труд, поскольку я на своем опыте знаю, что такое приверженность догматическим убеждениям, но тем не менее я полон решимости помочь тем из вас, кто ощутил, что его практика медитации украдена искусственными ограничениями и ложными техниками, для чего и создана эта книга.
Крийя —