Они проработали длину моей юбки до сантиметра выше моих коленей, но не показывали слишком много бедер. Женская часть населения старше 40 расстраивается, если юбка слишком короткая или случайно поднимается. Это то, что говорят мне люди, которые подсчитывают цифры. На мой взгляд, это уставшие мамы, которые не могут держать своих мужей счастливыми и завидуют моему телу. Сохранение его формы является частью моей работы.
Знать данные. Оставаться современной. Произносить правильно каждое имя, даже иностранных высокопоставленных лиц, и, прежде всего, оставаться в идеальной форме для телевидения. Я рада, что нет никакого давления.
Сохранение баланса с каждым баллом – точно в воздухе – изнурительное искусство, и я готова отложить его на несколько дней. К счастью, сегодня пятница, и я не вернусь к камерам до понедельника. Это не значит, что я могу полностью уйти. У меня подготовка к следующей неделе и бесконечные тренировки. Но на несколько дней я могу снять пластиковую улыбку и расслабиться.
Это то, что мой муж всегда пытается заставить меня делать. Ты думаешь, что он поймет, как тяжело быть мной, но он никогда не понимал. Даже сегодня утром он твердил и твердил. У меня не было времени и сил слушать. Наверное, нам нужно время поговорить о желаниях друг друга. Как будто у кого-то из нас есть на это время. Тем не менее, это то, что наш консультант по семейным вопросам говорит, что мы должны сделать. Она призывает нас быть честными друг с другом.
Я никогда не собиралась быть нечестной. То, что я начинаю понимать после почти пяти лет брака, это то, что честность заключается не только в том, чтобы говорить правду, но и в том, чтобы не скрывать правду.
– Мисс Эллис, – сказала Джеки, – мне только что позвонили, Тамара заболела.
Дерьмо! Наш разговор подождет.
Мои плечи выпрямились. Я не хочу оставаться и делать одиннадцати часовые новости. Я хочу пойти домой, не разговаривать, а смыть макияж и свернуться калачиком. Тем не менее, я знаю, что это не тот ответ, который будет способствовать моей карьере, это не вытащит меня из Милуоки и на более крупный рынок. Вместо того чтобы сказать то, что хочу, я увеличиваю свою пластиковую улыбку.
– Да? Мне жаль слышать это. Лонни хочет, чтобы я осталась?
– Да. Это так. Мы все сделаем.
– Не проблема, – говорю я, заметив оператора раньше. Его хмурый взгляд превратился во что-то более глубокое, нечто более близкое к гневу. Расслабься, приятель. Это не значит, что он должен остаться, только потому, что я здесь. У одиннадцати часового выпуска есть собственная группа. У него свободный вечер. Я единственная кто связан.
Мертвая на своих ногах. Вот как я себя чувствую, когда съемочная группа распутывает меня с моими проводами в третий раз сегодня. У меня болят ноги от туфель, которые я только что сняла. Мои ноги сводит судороги от того, как они примостились на барной стойке под моим стулом, изящно скрещенные на лодыжке.
– Эрика, – одиннадцатичасовой со-ведущий, Шон, зовет, ибо он также освободился от своего микрофона и другого аппарата. – Спасибо, что подменила. Я куплю тебе выпить.
Я качаю головой.
– Спасибо, Шон. Я разбита. Мне нужно вернуться домой.
Он наклоняет голову в сторону.
– Пойдем, у нас есть компания. Сегодня пятница. Мы все должны расслабиться.
Я вращаю шеей, чтобы немного размяться.
– В другой раз?
– Хорошо, по крайней мере, позволь мне или одному из съемочной группы довести тебя до машины. Гараж – это не то место, чтобы быть в одиночестве в это время суток.
– Все в порядке. Я припарковалась близко. – Я смотрю на свою обувь, когда думаю о том, чтобы вернуться в гримерку и переодеться
– Быстро переоденься, и я уйду отсюда. Надеюсь, Тамара поправится к понедельнику.
В мгновение ока, на мне мои ботинки, спрятанные с другими парами, которые остаются в студии, и мой ажурный Чак Тейлорс зашнурован. У меня есть джинсы и верх, чтобы переодеться, но я не хочу тратить время. Когда я тянусь до сумочки, хранящейся в шкафу рядом с моим столом, я вижу записку:
Не уходи без красных каблуков.
Я сглатываю, когда мой пульс ускоряется. Медленно оглядываю комнату. Никто не должен входить сюда без меня. Кто оставил записку?
Я избавляюсь от ощущения, которое дает мне записка, списываю это на сонливость и сминаю ее в комок. Я тянусь за сумочкой и ухожу.
Короткая поездка на лифте, и я в гараже.
Где моя машина?
Глава 3
Эрика
Эрика выходит из лифта, все еще одетая в платье со съемочной площадки. Оно отличается о того, которое она носила в пять тридцать шесть. Я знаю, потому что я видел большую часть из одиннадцатичасовых новостей в прямом эфире в приложении моего телефона.
Она абсолютно великолепна в синем платье с V-образным вырезом, на ногах высокие теннисные туфли с высоким верхом, когда она сканирует гараж. Намек паники, пока она ищет свою машину, усиливает мое волнение. Я хочу, чтобы она была на грани. Я планирую оставить ее такой, умоляя о пощаде, которую только я могу дать.
Я суживаю глаза и чувствую, как пульсирует вена на моей шее. Кроме ее сумочки, она больше ничего не несет. Где, черт возьми, красные каблуки? Она должна была увидеть мою записку.
Обида продолжает увеличиваться.
Я выпрямляю шею. У Эрики Эллис есть способ научиться быть послушной. Мой член дергается от моих планов научить ее.
Сначала она согласилась работать над одиннадцатичасовыми новостями, и я почти потерял контроль. Все мои планы, над которыми я усердно работал, чтобы все было как надо ... они должны были начаться раньше, но я сказал себе, что все в порядке. Я смогу приспособиться. Пять часов не будут иметь значения, не тогда, когда мы проведем остаток жизни вместе.
Когда я был в гримерке Эрики, я взял ее ключи и передвинул машину. Я отогнал ее к ее квартире, пока она все еще была на студии, и припарковал на улице, чтобы никто не заметил. Я думал просто похитить ее из гаража, но если бы я сделал это, ее машину оставили бы здесь на все выходные. Это могло вызвать вопросы.
Последнее, чего я хочу, это чтобы кто-то из ее сотрудников звонил и прерывал наши планы. Эти выходные для нас.
Когда Эрика добирается до телефона, я подъезжаю к ней и опускаю окно.
– Мисс Эллис, какие-то проблемы?
Ее голубые глаза широко распахнулись от звука моего голоса. Меня перекашивает от того, что они все еще покрыты слишком большим количеством макияжа. Одна из первых вещей, которые я сделаю – это очищу ее лицо. Если я могу ждать, чтобы