Она кивнула:
– Не беспокойся об этом.
Он чувствовал себя премерзко. По ночам здесь, должно быть, очень холодно. И чем она питается, когда у нее нет воронов, которые могли бы ей помочь?
– Слушай, – сказал он, – ты, наверное, голодная. Я могу вернуться и принести тебе что-нибудь поесть, если хочешь.
Девочка зарделась, но упрямо дернула подбородком.
– Я не нуждаюсь в твоей помощи, – сказала она.
– Нет, конечно, нет… – мотнул головой Кар. – Просто я… Я знаю, где можно добыть еду, вот и все. В городе.
– Я тоже, – резко ответила она. – Я не умру с голоду, ясно?
В комнате повисло неловкое молчание. Он вовсе не хотел ее обидеть.
– Знаешь что, – сказала она наконец, – может, обменяемся информацией? Я покажу тебе свои места, а ты мне – свои. Двое беглецов, помогающих друг другу, – ммм?
Кар моргнул. Такого поворота он не ожидал.
– В смысле вместе?
– Почему бы и нет? – пожала плечами Селина. – Как насчет завтра вечером? В десять.
Кар автоматически кивнул, даже не успев обдумать ее слова.
Снаружи послышалось тихое карканье Визга. «Они, должно быть, беспокоятся обо мне». Кар не хотел, чтобы вороны влетели внутрь и напугали Селину.
– Мне пора идти, – сказал он.
Она пристально смотрела на него, сдвинув брови.
– Хорошо, – сказала она. – Пока, Кар, до завтра. А я буду сторожить сокровища твоих родителей.
– Сокровища? – переспросил Кар. Она нашла что-то в доме?
Она снова улыбнулась:
– Шутка.
– А, ну да, – кивнул он, краснея. – Я понял. Пока.
Он вышел из комнаты, лицо все еще горело. Но когда Кар спустился с лестницы, на душе стало легко. Он уже давно не разговаривал с обычными людьми, и, если не считать нескольких оговорок, все прошло неплохо. Он размышлял, стоит ли рассказывать Крамбу о девочке. У Говорящего-с-голубями не было времени интересоваться обычными людьми.
В гостиной он остановился. Только теперь в голове завертелись всевозможные вопросы. Откуда она убежала и почему? Как долго живет здесь и как выживает в таких условиях?
Что ж, вскоре у него будет времени с избытком, чтобы расспросить ее обо всем.
– Нашел что-нибудь? – спросила Блик, прыгнув к нему, когда Кар закрыл за собой входную дверь.
– Ничего особенного, – солгал Кар. – Давайте взлетайте, нам уже пора домой.
– Совсем ничего? – переспросила Блик, подняв голову.
– Там все разрушено, – сказал Кар. – Надо было слушать Хмура.
– А я тебе говорил, – сказал Хмур.
Кар понимал, что стоило рассказать им о Селине, но они бы не одобрили подобное знакомство, совсем как в тот раз с Лидией. К тому же, сколько он себя помнил, у воронов всегда были от него тайны. Было странно и одновременно приятно иметь свой собственный секрет, пусть и незначительный.
Едва он дошел до конца лужайки перед домом, как дорогу преградила темная фигура.
Ледяной страх сковал Кара. Он охнул, и вороны взвились в воздух, дико крича. Кар шагнул назад, споткнулся и упал на спину. Он и хотел бы убежать, но не мог даже пошевелиться – страх парализовал его.
Человек протянул ему руку.
– Джек Кармайкл? – спросил он. Его голос звучал тихо, но резко. Кар с отвращением заметил, что зубы у этого человека похожи на острые отполированные осколки, прорезавшиеся из десен.
– Ты знаешь его? – спросил Визг.
Кар с трудом покачал головой. Этого человека он видел из окна спальни – длинное черное пальто, лицо неимоверно худое, с глубоко запавшими щеками. Глаз не различить за стеклами темных очков. Кожа почти белая, и на голове, сколько мог видеть Кар, ни единого волоса. Даже бровей не было.
Блик приземлилась на ветку над головой незнакомца и хрипло крикнула.
– Я не причиню тебе вреда, – сказал человек, бросая по сторонам быстрые взгляды. – Это ты Джек Кармайкл? Говорящий-с-воронами?
– Кто вы? – спросил Кар, поднявшись с земли. – Почему вы шпионите за мной?
Бледный человек запустил руку в карман пальто, и волосы у Кара встали дыбом. Он видел, что Хмур расправил крылья, готовясь спикировать вниз. Но то, что достал незнакомец, не было оружием. Это был черный как смоль камень размером с полкулака Кара и гладко отполированный.
– Это от Элизабет, – сказал незнакомец, держа камень перед собой. – Элизабет Кармайкл.
От этих слов боль пронзила сердце Кара.
– От моей мамы? Вы знали ее?
– Возможно, – сказал человек. Он задумался. – Думаю, что должен был. Когда-то. – Его рот скривился в некое подобие улыбки, которая тут же исчезла. – Сейчас, конечно, я ближе к ней, чем когда бы то ни было.
– Э-э-э… Что это значит? – спросила Блик.
Кар уставился на камень на ладони незнакомца. Чем пристальнее он вглядывался, тем труднее было сфокусировать взгляд на краях. Камень был неоднородно черным – в углублениях словно дрожали и метались цветовые вихри. Кар попятился, но человек шагнул к нему, протягивая камень:
– Он принадлежит тебе, молодой человек. Говорящему-с-воронами. Возьми его. Возьми!
– Может, это ловушка, – заметил Визг.
Кар слышал отчаянные нотки в голосе человека и почему-то был уверен, что тот говорит правду. Камень действительно принадлежал ему. Он знал это, глубоко в душе. Он протянул руку, и незнакомец уронил камень ему на ладонь. Он был легче, чем ожидал Кар, и на удивление теплым.
– Что это? – спросил мальчик.
Вместо ответа незнакомец резко вскинул голову и отпрянул назад в темноту.
– Мне пора уходить, – сказал он. – Я никоим образом не хочу в это вмешиваться, Говорящий-с-воронами. Это только твое бремя.
Кар обернулся и увидел, как из дальнего окна родительского дома вылетел голубь. Одна из птиц Крамба. Голубь скрылся, словно серая тень.
Кар сжал камень в кулаке. Он едва слышал карканье воронов, полностью сосредоточившись на странном ощущении – камень будто пульсировал у него в руке. Или это бьется его собственное сердце?
Когда Кар посмотрел туда, где прежде стоял незнакомец, тот уже исчез. Визг сел ему на плечо и слегка ущипнул клювом за ухо.
– Ой! – вздрогнул Кар. – Зачем ты это сделал?
Он положил странный камень в карман.
– Затем, что ты не слушаешь, – ответил Визг. – Ты в порядке?
Кар медленно кивнул:
– Давайте вернемся в церковь. И… пусть все это останется между нами, ладно?
Визг хмыкнул:
– А кому мы можем рассказать? Разве кто-то еще понимает язык воронов?
– Логично, – согласился Кар.
Глава 2
Когда Кар проснулся, между балками церковной крыши сочился тусклый утренний свет. Он услышал, как шипит масло на сковороде, и живот скрутило от голода.
Сосиски…
Он перекатился, опрокинув кипу книг, стоявшую рядом с матрасом. В мозгу тут же вспыхнули воспоминания прошлой ночи. Камень, незнакомец.
Крамб был неподалеку, он стоял спиной к Кару и, склонившись над жаровней, переворачивал шипящие на сковородке сосиски. Пип сидел рядом с ним, по рукаву у него туда-сюда бегала мышь. Говорящий-с-мышами кутался в военную куртку, которая была ему велика по меньшей мере размера на три; по его растрепанным волосам стучала расческа. Он жадно смотрел на сковородку.
– Да они уже точно готовы! – сказал Пип.
– Терпение, – ответил Крамб.
Сверху послышалось курлыканье голубя.
– Уже проснулся? – спросил