Я хрюкнула, машинально прикрыв рот рукой:
— Ох, вряд ли тебе понравится, ведь я живу на этой странной улице с воротами и кучей охраны… — резкий выдох Бена прервал меня. — Что? — я уставилась на него, будто он только что перевернулся на голову.
Так как он сразу не ответил, я уж подумала было, что за моей спиной собирается толпа привилегированных учеников, и даже оглянулась, но никаких особенных высоких красавцев по близости не оказалось.
— Ты что, живешь на Дэйлайт? — он почти шептал, медленно и четко произнося каждое слово, будто сам не верил, что они вырывались изо рта.
Я вывернулась из объятий своего будущего парня и повернулась к ним обоим.
— Так, рассказывайте, чего такого особенного происходит на этой Дэйлайт? Там что, сама королева Англии живет?
Это бы все объясняло.
Кара пододвинулась поближе:
— Тююю, еще круче, детка — сами короли Астории.
Видать, Кара уже прослушала тот курс истории, на который я только начала ходить, и теперь еще одним человеком, ставящим город впереди страны стало больше. Но, прежде чем я смогла это сказать, вступил Бен. Это уже походило на сумасшедший дом:
— Ты что, на этой улице живут все потомки отцов-основателей. Рядом с ними мои родители, но со всеми деньгами и связями предки выглядят как беспомощные дети. А эти буквально управляют и городом, и школой.
— Да и всем штатом. Слышала, они с президентом на короткой ноге, так что эти ребята могут все.
О, Бога ради. Поди, дальше пойдут истории о том, что они какают золотыми слитками и изрыгают пламень, как сказочные персонажи.
— Хоть я и живу на Дэйлайт, но никогда ни один из них не попадался на глаза. Они, ведь, живут на своей богатой стороне, и нам туда нельзя ходить.
Кара глянула на меня так же, как и сегодня утром в автобусе.
— Будь осторожна, Эмма, там очень серьезно следят за исполнением правил. Много историй… — Она вздрогнула и замолчала.
Я думала, Бен тоже поржет, но он наоборот посерьезнел.
— Мои родители иногда устраивают крутые вечеринки, и иногда они тоже приходят. Не доверяй этим людям.
Он ничего не объяснял, предостережение и так было ясно.
Я выдавила смешок.
— Не волнуйтесь, ребят, я не собираюсь играть с большими шишками этого города. Меня больше волнует, чтобы дома был хоть сухой завтрак, а на ногах какая-нибудь обувь.
Теперь взволнованное выражение их лиц сменилось чем-то вроде грусти и, так как последнее, что я хотела бы от людей — это жалость, я уже было открыла рот, чтобы сменить тему, но подошедший учитель отправил нас в класс. На сей раз я была не одна, а со своими новыми друзьями. Мы вошли, и я с облегчением заметила, что места для избранных тут немного в стороне — это облегчало мою жизнь, но было интересно, займет ли их кто-нибудь, если законные хозяева не придут. Я села рядом с Беном.
И вот, сразу же после звонка вошли двое невообразимо красивых представителей человечества и направились в свой дальний особенный уголок. Это был Лексен — из троицы Даркенов, он привлекал к себе больше внимания, и миниатюрная брюнетка. Она не могла похвастать ногами, как у той, рыжей, но была еще более красива, если это вообще возможно. Длинные, черные как перья ворона блестящие волосы спускались до лопаток, белая кожа. У нее были пухлые розовые губы, которые она плотно сжимала, будто хотела сдержать крик. В форме глаз было что-то азиатское, а цвет у них был почти такой же глубокий, как и у ее спутника.
Несмотря на все предостережения и забыв про раздраженность их поведением в школе и городе, я глянула на Лексена. Он был похож на затаившегося, но всегда готового к прыжку льва. Неудивительно, что эти хищники все держали в руках. Даже парта казалась ему мала. Как и все другие избранные ученики он не носил ни книг, ни тетрадей. Неужто им не нужно было ничего записывать? Хотя, скорее всего оценки уже давно куплены.
Мы смотрели друг другу в глаза на несколько мгновений дольше, и в мою душу прокралась черная, как космос, пустота — вот как чувствует себя добыча. Огромным усилием воли я оторвала взгляд. Все внутри меня дико орало, чтобы я держалась как можно дальше от всех этих элитных ребят, а в особенности от него, и вообще как можно меньше привлекала их внимание. Нужно быть осторожнее.
В остальном до обеда все прошло без происшествий, я даже начала потихоньку привыкать к этой новой школе и непривычным полезным штуковинам.
Позднее, как и договаривались, встретилась с Карой возле шкафчиков, мы скинули туда все вещи и с карточками бедняков встали на нужную движущуюся дорожку до столовой. В этой школе все обедали одновременно, чего нигде раньше я не видела. В моей предыдущей, например, классы обедали по очереди. Впрочем, когда мы вошли в столовую, стало понятно почему так.
— Твою ж мать, — только и смогла выдохнуть я, с округлившимися глазами разглядывая это огромное помещение.
— Да уж, в Старлайте любят удивлять, — крякнула Кэра. — Будущим кандидатам в президенты должно, ведь, быть удобно.
Сказать «удобно» — значит не сказать ничего. Для этого куполоподобного сооружения, сплошь состоящего из восьмиугольных окон, лучше бы подошло «умопомрачительно круто». Вокруг все было белое и блестящее, помещение было наполнено солнечным светом и теплом, будто наперекор изменчивой погоде Орегона. Кара вела меня между разноуровневыми зонами и отдельными секциями к середине зала, где располагался здоровенный буфет.
— В общем, нам положено брать только красную еду. Все остальные могут брать вообще все, что угодно, а наши представители высших слоев вообще едят вон там. — Она показала рукой на возвышающуюся платформу, с которой, должно быть, зал был виден как на ладони.
— А где едят двенадцатиклассники? — спросила я, оглядываясь вокруг.
Кара все это время смотрела на балкон, потом оторвалась и ответила:
— У нас тут нет разделения на классы. Есть только элита и все остальные. Просто не садись на их места, и все будет ок.
Я пожала плечами: ну, уж это без проблем.
Очередь была не очень длинной, так что ждать долго не пришлось. Стойка была футов двадцать в длину. Кара показала, куда приложить карточку, и по маленькому конвейеру выехал красный поднос.
— Это, поди, чтобы мы не забывали свое место, да? — сказала я, наморщив нос: часть очарования этим волшебным местом вдруг поубавилось.
Кэра сказала, что таким образом выделяют учеников-бюджетников. А потом, немного помедлив, добавила:
— Ну, чтобы работники не дали нам что-нибудь из общего меню.
Перед нами были две постоянно ржущих и болтающих о каких-то тусах и