Сегодня знакомые места не утешали его. Высокая наружная стена зловеще маячила над головами.
– Ты знаешь, как он попался? – спросил Давьян.
– Разводил костер с помощью сути. – Вирр покачал головой, почти незаметно, потому что факелы на стене догорали. – Может, всего-то струйку использовал, но блюститель со щупом оказался на дороге совсем рядом. Вышли старшие, и вот… – Вирр пожал плечами. – Пару часов назад его передали Талену, а Тален решил не затягивать дольше необходимого. Так лучше для всех.
– Смотреть от этого легче не будет, – буркнул Давьян.
Вирр придержал шаг, оглянувшись на друга.
– Аша ведь предлагала тебя заменить. Еще не поздно согласиться, – негромко напомнил он. – Знаю, очередь твоя, но… скажем прямо. Блюстители принуждают учеников на это смотреть, чтобы напомнить, что такое может случиться с каждым. А тебе, всякий скажет, это сейчас ни к чему. Никто не стал бы тебя винить.
– Нет, – решительно покачал головой Давьян. – Я выдержу. К тому же Лихим ее одногодок, Аша его знает лучше нас. Не надо ей этого видеть.
– А кому из нас надо? – пробормотал Вирр, однако согласно кивнул и зашагал дальше.
Они вошли в западное крыло замка и добрались наконец до кабинета блюстителя Талена; дверь его уже была открыта, свет лампы лился в коридор. Давьян опасливо постучал по косяку, заглянул внутрь, и мрачный учитель Олин поманил их войти.
– Закройте дверь, мальчики, – сказал седой мужчина, ради них вымучив ободряющую улыбку. – Все уже здесь.
Пока Вирр затворял дверь, Давьян обвел взглядом собравшихся в тесном помещении. Здесь была старшая Сеандра, утонувшая в угловом кресле: самая молодая из школьных учителей, она всегда была весела и улыбчива, но сейчас выглядела усталой, чужой.
Присутствовал, разумеется, и блюститель Тален, плотно стянувший на плечах голубой плащ, – как видно, мерз. Он молча кивнул мальчикам, вид у него был мрачный. Давьян кивнул в ответ – за три года он так и не привык и все еще удивлялся, что блюститель не наслаждается происходящим. Нелегко было удержать в памяти, что Тален, в отличие от своих соратников по всей Андарре, не питает ненависти к одаренным.
И, наконец, посреди комнаты, привязанный к стулу, сидел Лихим.
Пятнадцатилетний паренек был всего годом моложе Давьяна, но сейчас, связанный и беззащитный, выглядел совсем ребенком. Темно-каштановые волосы падали ему на глаза, он повесил голову и не шевелился. Давьян поначалу решил, что пленник без сознания.
Потом он заметил руки Лихима. Даже крепко связанные за спиной, они дрожали.
Когда дверь щелкнула, закрывшись, Тален вздохнул.
– Так, кажется, все готовы, – тихо проговорил он и переглянулся со старшим Олином, а потом шагнул к Лихиму и встал так, чтобы мальчик мог его видеть.
Все молча сосредоточились на пленнике: тот теперь смотрел на Талена и, как ни старался, не мог скрыть страха.
Блюститель глубоко вздохнул.
– Лихим Претар, три ночи назад ты покинул школу без оковы и не связанный четвертой догмой. Ты нарушил договор, – он говорил сухо, но в тоне было и сочувствие. – За это, в присутствии этих свидетелей, ты должен быть по закону лишен способности использовать суть. С этой ночи ты не будешь принят среди одаренных Андарры, ни здесь, ни в ином месте, без особого дозволения одного из Толов. Ты понял?
Лихим кивнул, и на долю секунды Давьяну подумалось, что все обойдется легче обычного.
Но тут Лихим заговорил, как рано или поздно заговаривал каждый, оказавшийся на его месте.
– Прошу, – сказал он, обводя комнату молящим взглядом. – Прошу, не надо. Не делайте меня тенью. Я ошибся. Это не повторится.
Старший Олин грустно взглянул на него, подходя с маленьким черным диском в руках.
– Поздно, мальчик.
Лихим мгновение смотрел на него непонимающими глазами, потом замотал головой.
– Нет! Подождите! Ну подождите! – По щекам его текли слезы, он беспомощно дергался, натягивая веревки. Давьян отвел взгляд, услышав просительное: – Прошу, старший Олин! Я не смогу жить тенью. Старшая Сеандра, подождите, я…
Краем глаза Давьян видел, как старший Олин протянул руку и прижал диск к шее мальчика.
Давьян заставил себя обернуться к замолчавшему на полуслове Лихиму. Теперь двигался лишь его взгляд, тело же застыло. Паралич.
Старший Олин почти сразу отпустил диск – кружок, как приклеенный, держался на коже. Старший выпрямился и кинул взгляд на Талена, который согласно кивнул.
Старший вновь наклонился, но в этот раз только пальцем коснулся диска.
– Прости, Лихим, – пробормотал он, закрывая глаза. Свет одел ладонь старшего Олина и, изливаясь из его протянутого пальца, ушел в диск.
Лихим затрясся всем телом.
Сперва дрожь была чуть заметной, но скоро усилилась, сводя судорогами все мышцы. Тален мягко придержал мальчика за плечо, чтобы стул не опрокинулся.
Старший Олин очень скоро оторвал палец от диска, но Лихим все бился в судорогах. Когда от его глаз стали расползаться черные полосы, Давьян сглотнул подступившую к горлу желчь. Лихим останется обезображенным на всю жизнь.
Потом мальчик обмяк, и все кончилось.
Тален убедился, что Лихим дышит, и помог старшему Олину его отвязать.
– Бедняга вряд ли вспомнит даже, как его поймали, – тихо предупредил он и, поколебавшись, глянул на старшую Сеандру, не сводившую с обмякшего мальчика пустого взгляда. – Мне жаль, что до этого дошло. Знаю, что паренек тебе нравился. Когда очнется, я дам ему еды и несколько монет на дорогу.
Сеандра помолчала и кивнула.
– Благодарю, блюститель, я ценю это, – тихо отозвалась она.
Давьян поднял взгляд, когда старший Олин, закончив то, чем занимался, встал перед мальчиками.
– Как вы? – спросил он, явно обращаясь больше к Давьяну, нежели к Вирру.
Давьян сглотнул подступивший к горлу ком и кивнул.
– Ничего, – солгал он.
Старший ободряюще сжал его плечо.
– Спасибо, что присутствовали. Знаю, это было нелегко. Теперь, – он кивнул на дверь, – вы оба можете идти отдыхать.
Вирр на ходу устало потирал лоб.
– Тебе нужна компания? Я точно после такого сразу не засну.
– Как и я, – кивнул Давьян.
Они шли в Северную башню в задумчивом, тревожном молчании.
* * *Вернувшись в комнатушку Давьяна, оба долго не заговаривали. Наконец Вирр шевельнулся, сочувственно взглянул на друга.
– Ты правда ничего?
Давьян помедлил, силясь разобраться в водовороте чувств, бушевавших в нем последние несколько минут. И в конце концов просто пожал плечами.
– По крайней мере, знаю, что меня ждет, – сухо заметил он, справившись с дрожью в голосе.
Вирр поморщился и пристально взглянул на него. – Не говори так, Дав. Время еще есть.
– Время? – Прежде Давьян в ответ на дружескую поддержку вымучил бы улыбку, но сегодня слова Вирра прозвучали слишком фальшиво. – До праздника Воронов три недели, Вирр. Три недели до испытания, и если я до тех пор не научусь использовать суть, кончу так же,