– Это уже наше дело.
– Ужасно трудно с вами работать, дружище, – Гирланд снисходительно улыбнулся. – Вы все принимаете всерьез. Ох уж эти русские!.. А что вы собираетесь сделать со мной, когда я, благодаря вам, лишился работы? Впрочем, у меня есть идея. Возможно, мы заключим небольшую сделку. У меня ведь довольно много достоинств. А вы, Малих, к сожалению, не умеете обращаться с женщинами. Что будет, если, выполнив свою миссию, я передам полученные сведения не Дорну, как он надеется, а вам? В конце концов, Китай так же враждебен вам, как и нам. Естественно, я не работаю бесплатно, но, думаю, вы не испытываете недостатка в деньгах. Советую подумать над моим предложением. Э, да что говорить, я сговорчивый человек. За тридцать тысяч франков я согласен работать на вас. Ну, что скажете?
– Вы подлец! – воскликнула Джаннет, потрясенная таким цинизмом. – Как можно так бессовестно продаваться!
– А тебе, малышка, я, кажется, советовал не совать свой носик в чужие дела, – ответил Гирланд. – Твоим мнением никто не интересуется… Ну, так что скажете, Малих?
Тот лишь бросил на него презрительный взгляд.
– Я скорее доверюсь гремучей змее, чем такому субъекту, как вы… И не беспокойтесь обо мне. Я и без вашей помощи справлюсь с этой женщиной. Что меня действительно удивляет, так это то, что Дорн поручил вам такое ответственное дело.
– В этом вы совершенно правы. Я и сам удивлен. Но, видите ли, Дорн чересчур доверчивый тип. Так вы решительно не хотите заключать со мной джентльменский договор? Нет! Тем хуже для вас. Но что же тогда вы собираетесь со мной сделать?
Машина проскочила сквозь тоннель и выехала на западную автостраду.
– Через некоторое время мы остановимся и высадим вас. Так что можете отправляться к Дорну и доложить о своей неудаче. Но смотрите, не попадайтесь мне больше на дороге. Это я советую вам чисто по-дружески… Мне не поручали убивать вас… Но вряд ли я смогу долго противиться своему желанию.
– Понятно, приятель, – Гирланд притворно вздрогнул. – Ни за какие сокровища на свете я не хотел бы вводить вас в такой соблазн. А как вы собираетесь поступить с этой хорошенькой медсестрой?
Малих взглянул на девушку и равнодушно пожал плечами.
– Я высажу ее вместе с вами. В качестве дополнительной информации могу сообщить, что рядом с тем местом, где мы высадим вас, нас будет ждать другая машина. Не советовал бы вам терять время на преследование.
– С какой стати! Моя работа закончена. Я пришел, увидел и… был побежден. К счастью, я уже успел получить задаток, а все остальное – забота Дорна.
Малих глубоко вздохнул. Цинизм Гирланда и его легкомыслие смущали его. Сам он серьезно относился к поручаемым ему заданиям и был готов не задумываясь пожертвовать жизнью ради интересов своего государства.
* * *
Была половина двенадцатого. Из прекрасного проигрывателя лились последние аккорды второй симфонии Моцарта, когда звонок в дверь заставил Вольфганга Вольверта подняться с кресла.
Этот пожилой низкорослый человек с румяным лицом жил на последнем этаже роскошного особняка на улице Зингар, откуда открывался прекрасный вид на Париж. Он в свое время купил эту трехкомнатную квартиру за деньги, оставленные его отцом, ловким коммерсантом, занимавшимся продажей китайцам американских товаров. Вольверт-старший хотел, чтобы и сын занялся его делом, но Вольверт-младший после бесконечных занятий на разных факультетах стал специалистом с мировым именем в области китайских нефритовых изделий.
После смерти отца Вольфганг очень разумно поместил свой капитал. Он вообще разумно вел свои дела, посещая аукционы, публикуя различные статьи о китайском нефрите, а при случае сотрудничая с Дорном, который, несмотря на всю антипатию к Вольверту, ценил его специальные знания.
Вольфганг Вольверт был зачислен в штат ЦРУ в качестве эксперта по китайским вопросам и после тщательной проверки был допущен к работе. К сожалению, сотрудники ЦРУ, проверявшие кандидата, были настолько ослеплены его знаниями и культурой, что не удосужились копнуть поглубже. В противном случае его бы и на пушечный выстрел не подпустили бы к разведке.
Вольфганг Вольверт испытывал непреодолимую страсть к восточным женщинам, а его сексуальные вкусы привели бы в ужас любого европейца.
Услышав звонок, Вольверт, недовольно ворча, отложил том Фишера и, пройдя через роскошно обставленный салон, открыл входную дверь.
Изящная фигура, закутанная в белый плащ, вызвала у него приятное удивление.
– Жемчужина!.. Моя маленькая! – проговорил он с восхищением. – Что вы здесь делаете? Ведь вы промокли до нитки! Заходите же скорее…
Жемчужина – а это действительно была она – ответила Вольверту очаровательной улыбкой и вошла в квартиру.
Взволнованный красотой своей посетительницы, Вольфганг провел молодую женщину в гостиную и включил проигрыватель.
Впервые он встретил Жемчужину несколько месяцев назад в одном из китайских ресторанов, где он был завсегдатаем. Он позволил себе смелость сесть радом с ней, и они закончили обед вместе. При выходе из ресторана она вдруг сделала ему неожиданное предложение:
– Люди вашего типа так редки, – сказала она. – Мне бы хотелось оказаться в ваших объятиях. Может быть, вы пойдете вместе со мной?
Вольверт, весьма ошеломленный такой удачей, но достаточно самоуверенный, чтобы считать это вполне естественным, тотчас согласился и отправился вместе с ней в маленький отель на улице Кастельяно.
Вьетнамка попросила у портье ключ, бросив ему при этом многозначительный взгляд. Это не ускользнуло от внимания Вольверта, но он был слишком взволнован, чтобы придать таким вещам какое-то значение. «Возможно, это будет самым приятным приключением моей жизни», – думал он, поднимаясь вслед за девушкой по лестнице. Час спустя, покидая отель, Вольверт все еще находился под влиянием чар Жемчужины. «Западные женщины ничего не понимают в искусстве любви, – уже окончательно решил он. – Только восточные женщины способны добиться полного слияния двух существ».
После этого он еще раза три встречался с Жемчужиной, и она водила его в тот же отель, но ее искусство никогда не обновлялось. Эта монотонность заставила Вольверта пойти на разрыв с ней. Бешеный темперамент одной хозяйки ресторана в Орли некоторое время занимал его. Потом он познакомился с индийской студенткой, чрезвычайно серьезной девушкой, изучавшей в Сорбонне французский язык. У нее не было опыта ее предшественниц, но это с лихвой возмещалось молодостью и темпераментом. Затем у него появилась голландка, хотя ее замашки он не мог вспоминать без брезгливости. Ему, неспособному причинить боль женщине, был непонятен ее мазохизм. Очень быстро расставшись с ней, Вольверт на некоторое время приутих.
– Я так долго не имел счастья видеть вас, – сказал он Жемчужине, слишком уверенный в своих мужских достоинствах, чтобы насторожиться столь странному визиту. – Но как вы узнали мой адрес?
Жемчужина сняла свой промокший плащ и грациозно присела на ручку кресла. Вольверт с восхищением рассматривал обольстительное видение.
– Я