На следующее утро, подогревая воду для бритья, я молча злился.

Вчера, после того, как я закрыл гараж, явился Билл, принес два фунта сосисок, рыбы, несколько пакетов картофеля-фри и две пинты пива. Он хотел отметить свою новую должность. Я знал, что Анна злится за то, что сравнение с Глорией оказалось не в ее пользу, и я не сумел это скрыть. Конечно, будь у нее ноги чуть красивее, и если бы она все время следила за собой, все было бы нормально. Но смотреть на вымазанный мукой подбородок после того, как я любовался хорошенькими ножками в аккуратных нейлоновых чулочках, было выше моих сил.

Ради Билла мы притворялись веселыми, но я все время думал о Глории, Анне и нашей ссоре. И все же, как мне кажется, Билл заметил, что у меня кошки на душе скребут. Анна была лучшей актрисой и заставила развеселиться Билла. Наконец он ушел, довольный ужином и хорошо проведенным временем.

Закрыв за ним дверь, я вошел в спальню и увидел, что жена, отвернувшись к стене, довольно неумело притворяется спящей. Я молча улегся рядом и тоже притворился, что уснул. Мы лежали рядом друг с другом и злились. Конечно, можно было бы разрядить напряжение, заняться любовью, но я ждал от Анны первых ласк, а она, видимо, того же дожидалась от меня и не поворачивалась ко мне лицом.

Как обычно я проснулся первым, побрился, затем спустился вниз, час продавал бензин, потом вошел в гараж и расчистил место для «ягуара». Я решил оставить его в гараже, поскольку уже взял деньги и выдал квитанцию. И потом, я почему-то был уверен, что Глория поможет мне выбраться из долгов.

Здравый смысл подсказывал мне обратное, но в том положении, в котором находился я, было не до здравого смысла. «Она — моя главная надежда», — твердил я себе, но понимал, что просто хочу ее.

Шел дождь, нудный и унылый. Когда Тим, держа в руках велосипед, вошел в гараж, его волосы совсем промокли. Он сразу заметил расчищенное место, которое я приготовил для «ягуара».

— Подмети здесь, Тим. Это место я выделил для машины мисс Селби.

Его совиные глаза вспыхнули.

— Это та женщина, что была здесь вчера?

— Точно. И поторопись.

Запах кофе напомнил мне, что я еще даже не завтракал.

Когда я вошел в кухню, то увидел, что на Анне все те же старые джинсы, хотя волосы были аккуратно причесаны и перевязаны красной лентой. И все же у нее была отличная фигурка!

— Привет, дорогая!

Она жарила рыбу и даже не обернулась.

— Вкусно пахнет.

— Стараюсь, дорогой. Ты хорошо выспался?

Я обнял ее и усадил на колени.

— Не обижайся на меня за вчерашнее, милая. Нам ни к чему ссориться.

— Но я хочу быть уверенной, что нужна тебе. Не сегодня, а все время. И если мы перестанем доверять друг другу, то… сам понимаешь. А эта женщина с ее нарядами беспокоит меня. Ты уверен, что она не заставит тебя потерять голову? И потом, если мы разоримся, чем будем заниматься в будущем? Но если мы будем работать вместе, все будет хорошо. Ведь я тоже могу пойти работать… Ешь, а не то все остынет.

Мои мысли вновь вернулись к Глории. Действительно ли она сможет помочь мне? В настоящий момент мне оставалось только надеяться на это.

Позавтракав, я вновь спустился в гараж и увидел Билла.

— Гарри, хочу сказать тебе пару слов. Как Анна?

— Нормально, а в чем дело? Ведь нам было так хорошо вчера. Здорово, что ты решил отметить свою новую должность с нами!

— А как же иначе, ведь вы самые близкие для меня люди здесь.

Наступила продолжительная пауза. По всему было видно, что Билла что-то беспокоит. Он переминался с ноги на ногу, нерешительно посматривая на меня. Наконец, он сказал:

— Знаешь, Гарри, возможно, это и не мое дело, но мне кажется, у тебя какие-то неприятности, не так ли?

— Ну, это уж моя головная боль. Тебе-то зачем об этом беспокоиться?

— А кому же еще? Ведь мы друзья! И если бы неприятности были у меня, ты бы помог мне, не так ли? Вот и мой долг помочь тебе. Пятьдесят фунтов тебя выручат?

— В этом месяце несомненно, а потом?

— А в следующем месяце мы что-нибудь придумаем.

— Но как я смогу вернуть деньги, если нам приходится экономить даже на воде?

— Пока что бери деньги, так как они тебе нужны, а уж отдашь, когда сможешь. За это время я накопил сто пятьдесят фунтов, но тратить их решительно не на что. Так что бери деньги и успокойся.

— О'кей, только тебе придется подождать, пока я отдам.

— Мне торопиться некуда, я могу и подождать.

— Только не говори об этом Анне. Ей не нравится, когда я одолживаю деньги.

Билл с тревогой посмотрел на меня.

— Как? Я думал, что она в курсе всех твоих дел и ты ничего от нее не скрываешь.

— Ну конечно же, но ты же знаешь женщин, ей не хочется, чтобы кто-то знал о наших трудностях.

— Будь с ней поласковее, Гарри, она замечательная женщина.

— А то! Даже и не знаю, что бы я делал без нее.

Я проводил его до двери гаража, и в этот момент увидел черный «ягуар». За рулем, в плаще и, как всегда, без шляпы, сидела Глория. Билл лишь мельком взглянул на нее и ушел, а что касается Тима, так тот уставился на девушку с таким видом, словно это было исчадие ада. Но я даже не обратил внимания на это, так как, подобно Тиму, тоже, как завороженный, смотрел на нее. Вот это женщина! У меня даже сердце перестало биться, когда я заметил что-то голубое, мелькнувшее в разрезе юбки, когда она выходила из машины.

Я подошел к ней. Она улыбнулась и, захлопнув дверцу, сказала:

— Так я могу оставить здесь машину? Можно ее сегодня вымыть?

— Разумеется. Все будет сделано по высшему разряду.

Она глянула в сторону Тима, который до сих пор пребывал в столбняке.

— Может, мы поговорим в вашем кабинете? Я хочу кое-что вам сказать.

Вот это глаза! В них, как в глубоком омуте, можно утонуть. Какие немыслимые наслаждения они обещают!

Едва мы вошли в кабинет, как она сразу закрыла дверь.

— А где жена?

— Ушла за провизией.

— Это хорошо, так как жены видят грех в самых невинных