Армо Шалик вернулся в номер в половине девятого утра. Шерборн доложил, что Феннель в Париже, и рассказал о причине внезапного отъезда взломщика.

— Надеюсь, я поступил правильно, сэр, — заключил помощник. — Если бы я знал, где вас искать, то непременно посоветовался бы перед тем, как что-то предпринимать.

— Уехал? Нечего об этом и говорить, — отрезал Шалик. — Феннель не говорил об охране музея?

— Нет, сэр. Вылетел отсюда пулей.

У Шалика возникло предчувствие — впереди черный понедельник. Если б он знал о трех кассетах с деталями операции в Натале, его настроение не улучшилось бы.

Шалик постарался скрыть раздражение, встретившись в девять тридцать с Геей, Гэрри и Кенном Джонсом.

— Мистер Феннель вылетел в Париж по не зависящим от него причинам, — начал Шалик. — Он торопился и не успел высказать свое мнение о мерах предосторожности, принятых Каленбергом для охраны музея. Я уверен, что он все расскажет вам при встрече в «Ранд интернэшнл». Полагаю, — взглянул на Эдвардса, — вы просмотрели авиационные карты?

— Никаких проблем, — ответил Гэрри. — Я доберусь до земель Каленберга.

— Хорошо. Итак, успех операции зависит только от присутствующих. Я сделал все, что мог. Вылетаете сегодня вечером, завтра будете в Йоханнесбурге. — Помолчав, Шалик продолжал: — Предупреждаю, Феннель — опасный преступник, но его участие необходимо, — посмотрел на Эдвардса. — Гэрри, вы можете постоять за себя, поэтому позаботьтесь о мисс Десмонд.

— С удовольствием, — улыбнулся Гэрри.

— О Армо! — воскликнула Гея. — Я сама могу позаботиться о себе, к чему эта суета?

— Мужчины всегда суетятся вокруг прекрасных женщин, и я не исключение. — Шалик многозначительно посмотрел на Эдвардса. Пилот кивнул. — Счастливого пути. Шерборн даст вам билеты.

Все ушли, Шалик потянулся за списком дел на текущий день: Натали каждое утро клала листок ему на стол. Списка не было. Понедельник выдался неудачным. Шалик встал, прошел в приемную. Впервые за три года Натали не сидела за своим столом. Шалик взглянул на часы. Без пяти десять. Вернувшись в кабинет, вызвал Шерборна.

— Где мисс Норман?

— Понятия не имею, сэр, — безразлично ответил помощник.

— Выясни, где она! — рассердился Шалик. — Возможно, она заболела.

Зазвонил телефон. Шалик махнул Шерборну, тот взял трубку.

— Резиденция мистера Шалика… Кто?.. Что вы сказали? — Шерборн побледнел. — Минуту.

— Что там еще? — обеспокоился Шалик.

— Сержант Гудард, сэр. Из Особого отдела полиции.

Шалик подумал о недавней валютной афере, когда он вывез из страны девятьсот тысяч фунтов. Неужели Скотленд-Ярд о чем-то пронюхал! Ладони похолодели.

— Попроси его подняться ко мне.

Через три минуты Шерборн открыл дверь высокому, широкоплечему мужчине с тяжелым взглядом и квадратной челюстью.

— Проходите, сэр. — Шерборн отступил на шаг. — Мистер Шалик примет вас немедленно.

Сержант Гудард вошел, еще раз взглянул на Шерборна, брови полицейского удивленно изогнулись.

— О, привет, Джордж… Я думал, ты умер.

— Нет, сэр. — На лице Шерборна выступил пот.

— Жаль. Теперь ты уважаешь законы?

— Да, сэр.

Гудард огляделся.

— Уютное гнездышко. Лучше, чем Пентовилль?

— Да, сэр.

Шалик указал на стул.

— Присядьте, сержант. В чем дело?

Гудард сел, взглянул на Шалика.

— Насколько мне известно, мисс Натали Норман работала у вас?

Шалик кивнул.

— Она умерла в ночь с субботы на воскресенье. Самоубийство.

Шалик облегченно вздохнул: валютные махинации не привлекли лишнего внимания.

— Боже! — Он достал сигару, неторопливо обрезал. — Как это произошло? Из-за чего?

— Я надеялся, что вы поможете мне найти причину.

Шалик раскурил сигару, глубоко затянулся, покачал головой.

— Мне ничего не известно о мисс Норман. Поверьте! Работала у меня три года, справлялась с обязанностями. — Армо откинулся в кресле, взглянул на детектива. — Я — деловой человек, сержант. У меня нет времени интересоваться личной жизнью сотрудников.

Гудард достал из внутреннего кармана пиджака какой-то предмет, положил его на стол.

— Вам известно, что это такое, сэр?

Шалик нахмурился. Перед ним лежала канцелярская скрепка.

— Канцелярская скрепка, — недоуменно ответил он. — Надеюсь, вы задали этот вопрос не ради любопытства, сержант. Вы отнимаете у меня дорогое время.

Гудард не терял спокойствия:

— Как я понимаю, мистер Шалик, ваши конкуренты с удовольствием ознакомились бы с некоторыми аспектами вашей деятельности?

Лицо Шалика застыло.

— Мне кажется, это не ваша забота.

— Я бы согласился с вами, сэр, если бы не эта штука. — Гудард указал на канцелярскую скрепку.

— Что вы хотите этим сказать?

— Это не скрепка, а высокочувствительный микрофон. Использование его без специального разрешения незаконно.

Шалик похолодел.

— Не понимаю, о чем идет речь.

— Эту канцелярскую скрепку нашли в квартире мисс Норман, — объяснил Гудард. — Детектив, расследовавший ее смерть, догадался, что это такое. Скрепку передали в Особый отдел. Поэтому я пришел к вам.

— Я ничего не знаю. — Шалик облизал пересохшие губы.

— Вы не видели ее раньше?

— Кажется, нет… откуда мне знать? — с трудом скрывая охватившую его панику, показал на лежащие на столе документы. — Я не обращал внимания. Не смотреть же на каждую скрепку. Возможно… не знаю…

— Для этого микрофона, — Гудард взял скрепку, положил в карман, — необходим специальный диктофон. Вы позволите осмотреть стол мисс Норман?

— Конечно. — Шалик поднялся, проводил детектива в приемную. — Вот… ее стол.

Гудард быстро проверил все ящики, заглянул в стенной шкаф. Повернулся к Шалику:

— У вас не возникало подозрений, что мисс Норман шпионит за вами?

— Нет… Определенно.

— Что вам известно о ее личной жизни?.. Она завела молодого человека. Соседи видели, как тот заходил в ее квартиру. Вы знаете, кто он?

— Не могу поверить! — Сообщение Гударда потрясло Шалика. — Однако если вы уверены… Нет, я ничего о нем не знаю.

— Расследование продолжат, сэр. Вероятно, мы еще встретимся.

— Вы всегда сможете найти меня здесь.

Гудард направился к двери, остановился на пороге:

— Вам, вероятно, известно, что Джордж Шерборн отсидел шесть лет за подлог?

Лицо Шалика оставалось непроницаемым.

— Я знаю об этом. Шерборн теперь совсем другой человек. Я им доволен.

После ухода детектива Шалик сел за стол, достал носовой платок, вытер потные ладони.

Неужели микрофон? На его столе? А если да? Что, если эта бледнолицая дрянь записывала его разговоры? На пленку могло попасть многое. Взять хотя бы перстень Борджа. Неужели она записала все подробности? И где диктофон? Может, она не успела его взять? Может, решила покончить жизнь самоубийством, но не предавать его? А если она записала разговоры с четверкой, отправившейся в Африку? Если пленки уже у Каленберга?

Шалик откинулся в кресле, глубоко задумался.

Следует ли предупредить их? Мужчин всегда можно заменить, но терять Гею не хотелось. С таким трудом нашел ее. Однако не сошелся