искупала все прочие недостатки, и ей, похоже, нравилось, что все вопросы решает муж. Но потом, когда денежный ручеек не превратился в полноводную реку и круг наших клиентов по-прежнему ограничивался шестью стариками, которые вместе платили 103 доллара в неделю и расстреливали мои патроны, я начал волноваться.

– Нужно время, – говорил я себе. – Имей терпение.

Однако ничего не изменилось и к концу четвертого месяца, поэтому я принял решение переложить часть ответственности на Люси и созвал семейный совет.

– Мы должны подновить нашу школу, дорогая. Потом начать ее рекламировать. Беда в том, что до Парадиз-Сити пятнадцать миль. Это много. Если люди не знают о том, что мы здесь, с какой стати они приедут к нам.

– Да, – кивнула Люси.

– Я куплю краску, и мы начнем приводить нашу школу в порядок. Что ты скажешь?

– Я согласна, – она улыбнулась. – Нас это развлечет.

Вот так мы и развлекались во второй половине того ясного солнечного дня. С моря дул легкий ветерок, волны лениво плескались о песок, солнце еще припекало, хотя тени становились все длиннее.

Я красил тир, Люси – бунгало. Один раз мы прервали работу, чтобы выпить по чашечке кофе, второй – чтобы съесть сандвичи с ветчиной. В очередной раз макая кисть в ведро с краской, я увидел черный «кадиллак», приближающийся к школе.

Я опустил кисть в ведро, торопливо вытер руки и выпрямился. Люси, я заметил, последовала моему примеру. И она с надеждой смотрела на большой черный автомобиль, выкатившийся на подъездную дорожку.

Я различил шофера и двух пассажиров на заднем сиденье. Все в широкополых черных шляпах, выглядели они, как три нахохлившиеся черные вороны, застывшие на шесте. Наконец «кадиллак» остановился в десяти ярдах от бунгало.

Я направился к низкорослому, коренастому мужчине, вылезшему из машины. Второй пассажир и шофер остались на своих местах.

Теперь-то, оглядываясь назад, я вижу, что в манере держаться этого человека чувствовалось что-то зловещее, хищное, но все мы крепки задним умом. А подходя к нему, я лишь надеялся заполучить еще одного клиента. Иной причины для его приезда сюда я не видел.

Коренастый мужчина смотрел на Люси, которая слишком стеснялась, чтобы поздороваться с ним, затем повернулся ко мне. Его полное смуглое лицо осветилось улыбкой, блеснули золотые коронки зубов. Он шагнул навстречу, протягивая маленькую пухлую руку.

– Мистер Бенсон?

– Я самый.

Мы обменялись рукопожатием. Кожа у него была сухая, словно спинка ящерицы. В пальцах чувствовалась сила.

– Огасто Саванто.

– Рад познакомиться, мистер Саванто, – знать бы тогда, сколь мало радости принесет мне эта встреча.

Мне показалось, что ему лет под шестьдесят и родом он из Латинской Америки. Полное лицо с едва заметными оспинками, усы щеточкой, скрывающие верхнюю губу, и змеиные глаза – бегающие, подозрительные, даже жестокие.

– Я слышал о вас, мистер Бенсон. Мне говорили, что вы прекрасно стреляете.

Я смотрел на «кадиллак». Шофер более всего напоминал шимпанзе: маленький, темнокожий, с бусинками глаз на плоском лице и сильными волосатыми руками, спокойно лежащими на руле. Рассмотрел я и второго пассажира. Молодой парень, тоже смуглый, в солнцезащитных очках на пол-лица, в черном костюме и ослепительно белой рубашке. Сидел он, не шевелясь, глядя прямо перед собой. Моя персона нисколько не интересовала его.

– Да, стрелять я, положим, умею. Чем я могу быть вам полезен, мистер Саванто?

– Вы учите стрелять?

– Именно этим я и занимаюсь.

– Трудно научить человека хорошо стрелять?

Этот вопрос задавался мне неоднократно, и я ответил, не задумываясь.

– Все зависит от того, что вы называете «хорошо», и от самого ученика.

Саванто снял шляпу. Его черные волосы уже заметно поредели, и на макушке блестела лысина. Он посмотрел в шляпу, словно рассчитывал, что из нее выпрыгнет кролик, помахал ею в воздухе и надел на голову.

– Как хорошо вы стреляете, мистер Бенсон?

И с этим вопросом я сталкивался не единожды.

– Пойдемте в тир. Я вам покажу.

Вновь блеснули золотые коронки зубов.

– Мне это нравится, мистер Бенсон. Меньше слов… больше дела. Я уверен, что в мишень вы попадете без труда. А если цель будет двигаться? Меня интересуют только движущиеся цели.

– Вы имеете в виду стрельбу с подсадной уткой?

Его маленькие черные глазки сузились.

– По мне это не стрельба, мистер Бенсон. Залп дроби – совсем не то, что я имею в виду. Пуля из ружья – это я называю стрельбой.

И я придерживался того же мнения. Взмахом руки я подозвал Люси.

– Мистер Саванто, позвольте представить вам мою жену. Люси, это мистер Саванто. Он хочет посмотреть, как я стреляю. Принеси, пожалуйста, банки из-под пива и мое ружье.

Люси улыбнулась Саванто и протянула руку, которую он пожал, улыбнувшись в ответ.

– Я думаю, мистер Бенсон очень счастливый человек, миссис Бенсон?

Люси залилась краской.

– Благодарю вас, – чувствовалось, что комплимент Саванто ей понравился. – Я думаю, он это знает. Я тоже очень счастлива.

Она побежала за пустыми банками из-под пива, которые мы оставляли для стрелковой практики. Саванто проводил ее взглядом. Так же, как и я. Куда бы ни шла Люси, я всегда смотрел ей вслед. Уж больно мне нравилась ее точеная попка.

– Очаровательная у вас жена, – вымолвил Саванто.

Ни в голосе, ни во взгляде не было ничего, кроме дружеского восхищения. Я начал проникаться доверием к этому человеку.

– Полагаю, что да.

– Дела идут хорошо? – он глянул на облупившиеся стены.

– Мы только начали. Такой школе нужно создать репутацию. Прежний владелец состарился… вы, наверное, понимаете, что я хочу сказать.

– Да, мистер Бенсон. Стрельба – развлечение богачей. Я вижу, вы решили заняться покраской.

– Да.

Саванто снял шляпу и заглянул в нее. Похоже, это вошло у него в привычку. Вновь махнул ею в воздухе и нахлобучил на голову.

– Вы думаете, что сможете заработать деньги на этой школе?

– Иначе меня бы тут не было, – к моему облегчению, из бунгало появилась Люси с ружьем и авоськой, набитой пустыми банками.

Я взял у нее ружье, и она пошла вдоль берега, с авоськой в руке. Мы так часто стреляли по банкам, что могли бы выступать с этим номером в цирке. Отойдя на триста ярдов, Люси бросила авоську на землю. Я зарядил ружье и махнул ей рукой. Она начала подбрасывать банки в воздух. На определенную высоту и с определенной скоростью. Я попал во все. Со стороны зрелище наверняка впечатляло. Прострелив десять банок, я опустил ружье.

– Да, мистер Бенсон, вы прекрасный стрелок, – змеиные глазки пробежались по моему лицу. – Но можете ли вы учить?

Я поставил ружье на горячий песок. Люси собирала банки. Мы больше не пили пива, так что они еще могли послужить нам.

– Чтобы хорошо стрелять, нужны способности, мистер Саванто. Или они у вас есть, или нет. Я занимаюсь этим делом пятнадцать лет. Вы хотите стрелять так же, как я?

– Я? О нет. Я уже старик. Я хочу, чтобы вы научили стрелять моего сына, – он повернулся к «кадиллаку». – Эй… Тимотео!

Смуглолицый мужчина, неподвижно сидевший