Гласс встал, что заставило Джона тоже подняться.
– Не верь никому, – сказал Гласс. – Ни Вудруфту, ни Зеллу, и уж совершенно определенно, Корну: он параноик, хотя его интересы близки нашим, но по отношению к тебе – он охотник. Хотя я не понимаю, почему.
– Я тоже.
– В конверте ты также найдешь триста долларов – мои личные деньги. Я даже не могу оказать тебе в этом деле достаточную финансовую поддержку или гарантировать, что смогу в дальнейшем покрыть все расходы, связанные с этим делом.
Джон посмотрел на конверт, который Гласс положил на его стол.
– Мне нужен ответ, – сказал Гласс. – Прямо сейчас.
В любом случае ты собирался сделать это. Поэтому лучше сделать это правильно. С умом.
– Договорились, – сказал Джон. – Ваша разработка операции, мое выполнение.
– Ты и я. – Гласс покачал головой. – Ты, наверное, вырос на песнях «Битлз».
– Я вырос после того, как они распались, – сказал Джон.
Гласс вздохнул, застегивая плащ. С особой тщательностью он водрузил на голову шляпу. Посмотрел на свое отражение в ночной темноте окна. Рывком сдвинул шляпу на лоб, с энергичным бульдожьим кивком головы напоследок скрылся в ночи.
Уже в дверях он обернулся и сказал:
– Нет худа без добра. Хорошо, что ты оказался в тот момент в машине.
Глава 7
Пройди круг.
Не думай.
Просто пройди круг, пока ночь отступает.
Джон начал разминаться еще в темноте, лужайка перед коттеджем была залита светом, струящимся из открытой двери. Он был похож на тень, порхающую по спящей траве, упражняясь в Па-ква и Синг-и. Подкрадывался к невидимому противнику, поворачивался в одном направлении, в другом. Он двигался бесшумно, с прямой спиной, как если бы он сидел на стуле, который из-под него только что выдернули.
Обратись к центру.
Тыльная сторона ладони нанесла удар, завершив круговое движение руки. Глаза сфокусированы на кончике указательного пальца. Другая рука согнута, ладонь повернута к земле, пальцы защищают ребра. Он опустил свое дыхание до пупка, выполняя тьян-тьен. Пока он шел, он дал разуму и духу возможность побыть открытыми и расслабленными.
Будь свободным от предчувствий. От беспокойства.
Свободным от предостережений интуиции. Забудь о том, кто ты есть. Забудь о насущных делах. О том, что предстоит сделать. О Глассе.
Воздух холодный, а Фрэнк горячий и влажный…
Пройди круг.
По щекам Джона стекал пот. Ноги болели. Мускулы рук горели от напряжения, вызванного сменой динамических поз.
Когда он начал обходить круг, он ощущал холод и окостенелость. Результат пережитого вчера. На нем было теплое лыжное белье. Черные китайские ботинки с плоской подошвой. Серые тренировочные штаны. Белый спортивный свитер. Первые полчаса на нем еще были красная нейлоновая штормовка, черные перчатки и темно-синяя шапка. Сейчас он взмок, на лице поблескивали капельки пота, волосы спутались и прилипли ко лбу. Штормовка, перчатки и шапка валялись, отброшенные в сторону.
Разогрев мышцы, Джон встал в ву-чи, позу бесконечности, руки по бокам, пятки вместе, носки врозь. Глубокое дыхание, и никаких мыслей в голове. Он погрузился в состояние полной внутренней концентрации, после чего перешел в сан-тьи – позицию стражника – и поспешил пройти через стаккато атаки Пяти Кулаков. Поработал над Синг-и – двенадцатью боевыми позами, носившими имена двенадцати животных. Следующими на очереди были шестьдесят четыре атакующих движения Па-ква: захват, подсечка, бросок, удар рукой, удар ногой. Закончив с Па-ква, он возобновил свое движение по кругу, чередуя восемь обманных движений, целью которых было ввести врага в заблуждение.
Кем бы этот враг ни был.
Джон совершал очередной круг, его глаза скользили по верхушкам голых деревьев, окружающих его дом. Изо рта при дыхании вырывались густые клубы пара. Коттедж попал в поле его зрения над кончиком указательного пальца.
Серость ночи постепенно таяла. Взлетела птица. Джон продолжил движение. Перешел к пустой руке солнечного Лу-тянга. Правая нога Джона с размахом вылетела перед левой, кончик пальца устремился к центру воображаемой окружности. Джон перенес свой вес на другую ногу, развернулся назад – левая ладонь нанесла удар на уровне подбородка, этот удар привез в 1930-м из Шанхая колониальный полицейский, капитан Фаербэйрн – Макиавелли британских коммандос.
Левая рука Джона ударила, сметая блок, поставленный воображаемым противником, он сделал шаг вперед, перенеся свой вес на другую ногу, и нанес ребром правой ладони удар в направлении незащищенного солнечного сплетения или сердца. Он отступил влево, его руки сместились, приготовившись поставить блок. Посмотрел вправо, и руки качнулись в этом направлении. Он обошел круг, его руки расслабились перед позицией готовности, когда его взгляд сконцентрировался на…
Силуэте человека среди деревьев.
Он стоял неподалеку от дороги, ведущей от улицы к дому Джона.
Пройди круг.
Силуэт оставался в поле зрения Джона. Джон кружился в Поворотах Желтого Дракона, что позволяло ему, не возбуждая подозрений, поглядывать на ряд деревьев. Силуэт в просвете между деревьями переминался с ноги на ногу, чтобы согреться, спокойно наблюдая, как отступает ночь.
Коттедж был в сорока футах от Джона. Дверь была закрыта.
Ничего не стоит получить пулю.
Некуда бежать.
Негде спрятаться.
Пройди круг. Жди. И двигайся.
Терпения Джона хватило только на один круг. Он остановился, встал в позу ву-чи, его глаза остановились на фигуре, скрывавшейся среди деревьев.
Силуэт принял узнаваемые очертания. Внимательный взгляд Джона различил его среди деревьев, он направлялся вниз по дорожке, ведущей к коттеджу. Когда между ними остался десяток шагов, человек спросил:
– А где твои кимоно и черный пояс?
– Па-ква и Синг-и – искусства, воспитывающие дух, – отвечал Джон. – Внешние атрибуты – форма, пояса, ранги – в этом случае не существенны.
– Ба-гва и Шинг-Ии? – спародировал занимающийся расследованием убийств детектив федерального округа Колумбия Тэйлор Гринэ. Щетина на его щеках казалась более серой, чем густые усы. Его карие глаза были налиты кровью, галстук расслаблен. – Они научили тебя этому дерьму в ЦРУ?
– Я научился этому сам, – ответил Джон.
– А где ты научился врать полиции?
– Я никогда не врал вам.
– Ха! Может, еще скажешь, что рассказал всю правду?
– Уместную правду.
– О! – Гринэ передразнил движение подсмотренного боевого танца. – Подобно твоему дерьмовому бою с тенью, «уместному» в городе, где любой размахивающий руками парень может получить в ответ сталь или свинец?
Детектив окинул взглядом небоскребы, видневшиеся над макушками деревьев, поляну, коттедж Джона.
– Отличное местечко, – сказал он. – Тихое, уютное. И довольно близко.
– У самой границы штата Мэриленд.
– Мы говорим о юрисдикции?
– Вы пришли сюда. И говорите пока в основном тоже вы.
– Так, значит, тебя зовут мистер «уместная правда».
Облачка пара вылетали у говорящих изо рта.
– Я всю ночь на ногах, – сказал Гринэ. – Через час после того, как я послал тебя в госпиталь, в Джорджтауне адвокатша неожиданно вернулась домой и застукала своего мужа в спальне для гостей в объятиях другой. Она пришла в дикую ярость, а в руке у нее был