Вилугби, Джойс, Мик и Блоджет с отчаянием защищали дом. Над «хижиной» носился оглушительный грохот и рев: стоны раненых, выстрелы, команда Роберта, — все смешалось в диком вопле. Вдруг к этим нестройным звукам примешалась дробь барабана. Заслышав ее, Блоджет выбежал из дома, проскользнул между сражавшимися и отпер наружные ворота.
Во двор вбежал отряд войск. Во главе его стоял высокий офицер, а с ним был Вудс. На вопрос Вилугби, кто пришел, офицер ответил, что он — полковник Бекман.
— Именем конгресса, — прибавил он, — я приказываю всем положить оружие, иначе непослушные будут расстреляны.
Это остановило битву. Эверт Бекман расставил часовых и отдавал необходимые распоряжения.
Появление отряда объяснилось вмешательством Вудса.
Капеллан отправился за помощью в пограничную крепость и по дороге встретил полковника с его солдатами.
В его отряде оказались и доктора, которые тотчас же приступили к перевязке раненых. Среди убитых оказался Джеми.
Могавки, столпившись в углу, сами накладывали себе перевязки.
Принесли фонари, и тут оказалось, что с появлением солдат большинство осаждавших бежало до расстановки часовых. Опасность миновала, но Бекман и Роберт отдали из предосторожности еще несколько приказаний относительно охраны дома и направились в комнату матери. Роберт рассказал Бекману о смерти капитана Вилугби. Подойдя к комнате мистрис Вилугби, Роберт невольно вскрикнул: дверь оказалась приотворенной, и обильные следы крови виднелись на полу. Он наткнулся на мертвого индейца, распростертого среди лужи крови, а на нем лежал еще другой раненый краснокожий; кровь била ключом из нескольких ран, которыми он был покрыт.
Роберт замахнулся на него прикладом, но тотчас же опустил ружье: раненый был Ник.
В углу лежала мистрис Вилугби. Она была убита пулей из окна. Мертвая Белла прижимала к груди ребенка, но малютка, по счастью, был жив.
Тускарора заметил, как несколько дикарей побежали в комнату мистрис Вилугби и скользнул за ними. Он знал, чего те ищут, и бросился спасать скальпы белых женщин. Погасив огонь, он в темноте работал своим ножом направо и налево. Индейцы бежали, оставив раненого Ника одного.
— Их не скальпировали! — с торжеством сказал Ник, указывая Роберту на дорогих ему покойниц.
Отчаянию обоих молодых людей не было границ. Ник долго с сожалением смотрел на Бекмана, рыдавшего над трупом жены.
Но его отвлек Роберт.
— Где Мод? — с тревогой спросил он.
Ник, несмотря на свои раны, указал на кладовую. Ее открыли, и Мод, рыдая, бросилась на шею к майору.
Глава XXX
Дня через два после ночной битвы Роберт и Мод похоронили мать и сестру.
Как это было ни тяжело, но необходимо было покинуть место, где колонисты провели столько счастливых дней. И Роберт с Мод начали приготовляться к отъезду. Бекман узнал, что между молодыми людьми давно уже существует взаимная склонность, и советовал немедленно же обвенчаться.
— Ты мой пленник на честное слово, Роберт, — говорил полковник Бекман. — Если ты теперь обвенчаешься в Альбани, на тебя не посмотрят, как на шпиона королевских войск: все поймут, что ты приходил сюда как жених.
Мод поняла всю важность этого довода и дала согласие на немедленную свадьбу, несмотря на грустные события последних дней.
Через несколько дней все уехали в Альбани.
Бекман вскоре выхлопотал, чтобы Роберта обменяли на пленных американцев, а Джойса принял в свой полк. Из него вышел бравый воин. Он скоро получил чин сержант-майора, затем был сделан поручиком и, наконец, адъютантом. В американской войне за независимость это был один из лучших офицеров национального ополчения.
Счастлива была судьба Блоджета. Он служил в федеральной армии вместе с Джойсом и своим умом и храбростью быстро выдвинулся вперед.
В Бекмане памятная ночь нападения на «хижину» навсегда оставила неизгладимый след: улыбка с тех пор никогда не появлялась на его лице, и только смерть на поле битвы, которая застигла его незадолго до заключения мира между воюющими сторонами, прекратила его душевные страдания.
В 1783 г. была признана независимость тринадцати американских штатов. Фермы поселенцев опять ожили для мирного труда, и страна вернулась на путь культурного развития.
Через несколько лет, в 1795 г., Роберт Вилугби и Мод посетили «Бобровый пруд».
Время пролетело над «хижиной на холме», как будто не затронув ее. Дом, как прежде, имел суровый вид, и все в нем осталось без перемены.
Тропинки всюду заросли травою. Еще давно вместе с Джеми Алленом Мод посадила кусты сирени, и теперь они пышно разрослись.
Вилугби подошли к этим кустам, и вдруг Роберт вздрогнул: за ними послышались чьи-то голоса. Роберт хотел уже сказать, чтобы их оставили одних, но Мод его остановила.
— Подожди, Роберт, — сказала она, — мне, по-видимому, знаком этот голос; я как будто когда-то давно слышала его.
— Право, Ник, ты только и годишься на то, чтобы снимать скальпы, — говорил кто-то с сильным ирландским акцентом. — Смотри, вот тут могила его чести, тут покоится его добрая супруга, а тут мисс Белла…
— А где же сын? Где вторая дочь? — спросил другой неизвестный.
— Они здесь, — ответил Роберт, раздвигая кусты. — Я — Роберт Вилугби, а вот моя жена, Мод.
Мик вздрогнул, а индеец как бы окаменел. То был Ник.
Несколько минут все молча смотрели друг на друга.
Роберт и Мод еще дышали здоровьем и свежестью. Мик сильно постарел, обрюзг от вина и походов. Лицо его было испещрено шрамами, полученными в битвах. Штаты выдавали ему небольшую пенсию, выслуженную тяжелым трудом и ранами — трофеями его боевых подвигов.
Тускарора изменился еще сильнее. Выцветшие глаза смотрели из-под седых бровей уже не так сурово, как в былые годы. Он тревожно посмотрел на «хижину». В эту минуту оттуда вышел Вудс и бросился к своим бывшим воспитанникам. Он один оставался в заброшенной «хижине на холме».
— Подойдите сюда, Вилугби, — сказал капеллан, — мне надо сообщить вам тайну.
Ник стоял, склонив голову; грудь его высоко поднималась от волнения: он знал, какую тайну разумел старый священник.
Скоро Вудс и Роберт вернулись к остальным. Лицо Роберта было пасмурно, брови его сдвинулись. Капеллан сообщил ему, кто был виновником смерти капитана, но умолял Роберта простить Ника. Вилугби обещал ему, хотя и скрепя сердце. На индейца он взглянул с отвращением.
— Ник, я все рассказал ему! — сказал Вудс индейцу.
— Как! Он знает? — воскликнул тот, вздрогнув.
— Да, Вайандоте, — ответил Роберт, — и мне очень горько было слышать это.
Ник казался страшно взволнованным. Он взял томагавк, подал его Роберту и сказал:
— Ник убил капитана, убейте Ника!
Ожидая удара, он опустил руки и наклонил голову.
— Нет, Вайандоте, — ответил Роберт с дрожью в голосе, — нет…
Тускарора улыбнулся кроткой улыбкой, схватил руку Роберта и прошептал:
— Ник помнил добро… Вайандоте не забывал обид…
Старик не выдержал душевного потрясения, и седой тускарора упал. Прошло несколько секунд, и Вайандоте не стало.
Роберт и Мод провели в