— Все произошло в точности как вы сказали, — говорила Джуни, подняв на нас глаза со страдальческим выражением, в котором мне почудились страх и боль.

— Значит, Майкл все-таки умер? — спросила я. — Сейчас он мертв?

— Можно, я сначала сама все расскажу? — спросила Джуни у Конклина.

— Конечно, — позволил Рич. — Торопиться некуда.

— Понимаете, я сперва не знала, кто он. Когда Майкл позвонил, чтобы назначить… свидание, он представился другим именем. А когда я открыла дверь и увидела его на пороге — Господи, ко мне пришел Парень из пузыря![7]

— А что было дальше? — осторожно спросила я.

— Он очень нервничал. Переминался с ноги на ногу. Поглядывал на окно, словно за ним могли следить. Я предложила ему выпить. Он отказался, сказал: не хочет ничего забыть из того, что произойдет. Майкл признался, что он девственник.

Джуни низко наклонила голову, и на столешницу закапали слезы. Конклин передал Мун коробку бумажных платков. Нам оставалось только ждать, пока она успокоится.

— Ко мне приходило много девственников, — продолжила она наконец. — Иногда мальчикам хотелось, чтобы все выглядело как романтическое свидание, и я делала так, чтобы оно стало лучшим в их жизни.

— Не сомневаюсь, — пробормотал Конклин. — Значит, нечто подобное было и с Майклом? Он вроде как просто пришел на свидание?

— Да. Когда мы вошли в спальню, он назвал мне свое настоящее имя, а я ему — свое. От этого он очень разволновался и пустился рассказывать о своей жизни. Он же чемпион по шахматам в Интернете, вы знаете? Майкл держался совершенно не как звезда. Он был такой реальный… Мне даже начало казаться, что у нас действительно свидание.

— Так вы занимались с ним сексом, Джуни? — спросила я.

— Ну естественно. Майкл положил деньги на ночной столик, я медленно раздела его, но только мы начали, как он остановился. Сказал, вот здесь больно. — Джуни прикоснулась к своей груди ладонью. — Я, конечно, знала о его сердце, но надеялась, что это сейчас пройдет… — Она бросила руки на стол и опустила голову, сотрясаясь от рыданий. — Ему стало хуже, — давясь слезами, продолжила Джуни. — Он повторял: «Позови моего отца», — но я не могла двинуться с места. Я не знала телефона, да и что сказать, если я дозвонюсь? Что я проститутка? Да губернатор Кэмпион меня на всю жизнь засадит! Я обняла Майкла и начала петь ему колыбельную, надеясь, что боль отпустит. — Она подняла мокрое лицо. — Но ему становилось все хуже.

Желваки, игравшие на щеках Конклина, выдавали, что он не меньше моего шокирован признанием Джуни. В остальном Рич казался совершенно спокойным.

— Сколько времени длилась агония? — спросил он.

— Минуты две. Может, чуть дольше. Это было ужасно, ужасно! — Джуни покачала головой. — Я сразу позвонила своему бойфренду.

— Вашему бойфренду?! — не выдержав, заорала я. — Он что, врач?

— Нет, но мне нужна была его поддержка. Когда Рики приехал, Майкл уже умер. Мы положили его в ванну и долго решали, что теперь делать.

Я хотела закричать: «Дура, ты могла его спасти! Майкл Кэмпион мог остаться жить!» Мне хотелось трясти ее за плечи, надавать пощечин этому кукольному личику, но я пересилила себя и отдала инициативу Конклину.

— Так что же вы сделали с телом, Джуни? Где сейчас Майкл?

— Не знаю.

— Как это не знаете? — Я резко отодвинула стул, поднимаясь и угрожающе обходя стол.

Джуни сразу же заговорила очень быстро, словно желая поскорее добраться до конца истории и разом со всем покончить.

— Часа через два Рики предложил расчленить тело ножом. Ужаснее этого я в жизни ничего не видела, а ведь я на ферме выросла! Меня рвало, я рыдала. — Тут Джуни подозрительно позеленела, словно ее и сейчас могло стошнить.

Я снова придвинула стул к столу и плотно уселась, твердо решив не пугать маленькую шлюшку, даже если ее признания пронимают меня до глубины души.

— Но мы начали резать, и назад пути не было. — Джуни при этом умоляюще глядела на Конклина. — Я помогла Рики сложить тело Майкла в восемь мусорных мешков, мы побросали их в пикап, у Рики есть… Время приближалось к пяти утра, вокруг не было ни души…

Я глядела на нее, пытаясь представить невообразимое: этого полуребенка с запекшейся кровью на руках и тело Майкла Кэмпиона, разрубленное на куски.

— Продолжайте, Джуни, — подтолкнул ее Конклин. — Мы с вами. Сбросьте тяжесть с души.

— Мы несколько часов ехали по побережью. — Джуни говорила так, словно вспоминала давний сон. — Я заснула, а когда проснулась, Рики сказал: «Дальше уже граница штата». Мы стояли на задворках какого-то «Макдоналдса», возле мусорных контейнеров. Там мы мешки и оставили.

— В каком городе, вы помните? — спросила я.

— Нет.

— А вы подумайте!

— Я попробую…

Джуни продиктовала имя и адрес бойфренда. Я все записала. Рич пододвинул Джуни блокнот и осведомился, не могла бы она сделать официальное заявление.

— Пожалуй, нет, — сказала девица с видом опустошенным и измученным. — Вы отвезете меня домой?

— Пожалуй, нет, — передразнила я ее. — Встаньте и отведите руки за спину.

— Вы меня арестуете?!

— А то!

Даже застегнутые до последнего деления, наручники болтались на ее тонких запястьях.

— Но… я же рассказала вам всю правду!

— Мы это учтем, — сказала я. — Спасибо вам большое. Вы арестованы за первоначальную дачу ложных показаний и препятствие полицейскому расследованию. Этого вам пока хватит.

Джуни снова заплакала, повторяя, как ей жаль и что она не виновата. Я прикидывала в уме, какие городки есть на побережье, и соображала, сколько «Макдоналдсов» в Северной Калифорнии. Я предположила, что около шести сотен.

И еще я гадала, есть ли хоть один шанс отыскать останки Майкла Кэмпиона.

В начале первого ночи я сидела на кухонном табурете, глядя, как Джо опускает пасту в кипяток. Джо, большой, красивый, выше шести футов, с темными волосами и ярко-голубыми глазами, стоял у плиты в синих трусах. Волосы были спутаны и взлохмачены, любимое мною лицо казалось заспанным. Он выглядел как мой муж — и любил меня.

Я тоже любила его.

Вот почему Джо все-таки перебрался из округа Колумбия в Сан-Франциско, отказавшись от бурного дистанционного романа ради иных, возможно постоянных, отношений. Сняв прекрасную квартиру на Лейк-стрит, за месяц он перевез ко мне все свои кастрюли с медным дном и спал в моей постели пять ночей в неделю. К счастью, была возможность перебраться на третий этаж: тут малость попросторнее.

Наши отношения стали более глубокими и нежными, как я и надеялась.

Но я спрашивала себя — почему подаренное Джо обручальное кольцо остается в черной бархатной коробочке, почему блеск бриллиантов прячется в темноте?

Почему я не могу ответить «да»?

— Что тебе сказала Синди? — спросила я.

— Дословно? «Линдси что-то разнюхала в деле Кэмпиона и вплотную подобралась к разгадке. Передай ей, раз она испортила нам уик-энд, утром я позвоню и