Гарри почувствовал, как сердце начинает колотиться у него в горле. В музей проник посторонний. Гарри отпрянул к стене, нащупывая непослушными пальцами рацию. Сквозь стены донеслись раскаты грома, низкие и звучные.

Гарри включил рацию.

– Вероятно, в северном крыле посторонний. Пожалуйста, дайте совет, что делать.

Он стал ждать ответа старшего ночной смены. Пусть Джин Джонсон и полный идиот, но он служил в Королевских военно-воздушных силах и разберется в этом дерьме. Однако электрические разряды бушующей грозы проглотили большую часть слов Джонсона:

– ...вероятно... ты уверен?.. дождись... решетка закрыта?

Гарри повернулся к опущенной защитной решетке. Разумеется, ему следовало первым делом проверить, в порядке ли она. Каждая галерея имеет лишь один вход из общего коридора. Другой способ попасть в запертые комнаты только один – через окна, но они находятся высоко от земли и снабжены датчиками, которые среагируют, если открыть или разбить окно. И хотя из-за грозы электричество отключалось, резервные генераторы продолжили питать систему сигнализации. А в центральном пункте службы охраны никаких сигналов тревоги не принимали.

Гарри отчетливо представил себе, как Джонсон последовательно подключает к монитору видеокамеры наблюдения, проходя по северному крылу до самой Кенсингтонской галереи. Он рискнул заглянуть в анфиладу из пяти залов. Световое пятно в самой глубине галереи не исчезло. Его перемещения казались случайными, не похожими на целенаправленные движения грабителя. Гарри проверил защитную решетку. На электронном замке горела зеленая лампочка. С этой стороны посторонний попасть в галерею не мог.

Гарри снова внимательно всмотрелся в проблески. А что, если это проникающее с улицы отражение света фар какой-то машины?

Он вздрогнул, услышав по рации голос Джонсона, резко появляющийся и пропадающий.

– Видеокамеры наблюдения ничего не показ... Пятая камера вышла из строя. Оставайся на месте... мы идем к тебе.

Все остальные слова растворились в эфире, стертые грозой.

Гарри застыл в нерешительности перед решеткой. С минуты на минуту сюда подоспеет подкрепление. А если это не грабитель? Что, если всему виной отблески фар? Его отношения с Флеммингом и так уже не самые лучшие. Не хватало лишь выставить себя дураком.

Решив, что терять ему все равно нечего, Гарри поднял фонарик.

– Эй, ты! – крикнул он.

Ему хотелось, чтобы оклик получился строгим и повелительным, но в действительности прозвучало нечто больше похожее на истошный вопль.

Однако в случайных блужданиях светового пятна не произошло никаких изменений. Казалось, его источник направился в самую дальнюю часть галереи – но это было не паническое бегство, а медленное, размеренное движение. Таким хладнокровием не обладает ни один грабитель на свете.

Подойдя к решетке, Гарри отпер электронный замок. Магнитная защелка открылась. Гарри приподнял решетку так, чтобы под ней можно было пролезть, низко пригнувшись, и попал в первый зал. Он поднял фонарик, выпрямился, не желая поддаваться минутной панике. Надо было все-таки сначала выяснить все подробнее и лишь затем поднимать тревогу. Однако сделанного не воротишь. Нужно постараться хоть как-то спасти лицо, самому разобраться в таинственном происшествии.

Гарри громко крикнул еще раз, на всякий случай:

– Служба охраны! Ни с места!

Его крик не возымел никакого действия. Световое пятно продолжало свое беспорядочное, но упрямое блуждание по галерее.

Гарри оглянулся на дверь в коридор: ну где же наши?

– Проклятье! – пробормотал он.

Гарри поспешил в глубь галереи вслед за световым пятном, полный решимости выяснить его причину до подхода остальных.

Он прошел мимо сокровищ величайшей ценности, едва скользнув взглядом по стеклянным витринам. В них хранились глиняные таблички ассирийского царя Ашшурбанипала, неуклюжие изваяния из песчаника, восходящие к временам до персидского завоевания, мечи и другое оружие всех эпох, финикийские фигурки из слоновой кости, изображающие древних царей и цариц, и даже первое печатное издание сказок "Тысяча и одна ночь" под своим первоначальным названием "Восточные нравоучения".

Гарри быстро шел через залы, переходя от одной династии к другой, от эпохи Крестовых походов до рождения Христа, от побед Александра Македонского до времен царя Соломона и царицы Савской.

Наконец он добрался до последнего зала, одного из самых больших. Здесь были собраны экспонаты, представляющие интерес скорее для ученого-натуралиста: редкие камни, окаменелые останки древних животных, орудия труда эпохи неолита с Аравийского полуострова.

Наконец-то стало ясно, что является источником таинственного света. Посреди перекрытого куполом зала в воздухе лениво парил шар диаметром полметра, испускающий голубоватый свет. Свет мерцал; поверхность шара, казалось, была покрыта дрожащими голубыми огоньками. На глазах у Гарри шар проплыл через стеклянную стенку шкафа так, словно это был воздух. Потрясенный Гарри застыл на месте. Ему в нос ударил резкий запах серы.

Шар приблизился к одной из тусклых красноватых ламп аварийного освещения, и та, зашипев и заискрившись, с громким хлопком погасла. Вздрогнув от резкого звука, Гарри отшатнулся назад. Судя по всему, такая же участь постигла видеокамеру номер пять в предыдущем зале. Гарри взглянул на камеру за спиной. На ней горел красный огонек. Значит, по-прежнему работает.

Словно почувствовав на себе внимание Гарри, Джонсон снова вышел на связь. По какой-то причине треск статических разрядов исчез.

– Гарри, знаешь, тебе лучше убраться оттуда.

Гарри застыл на месте, завороженный страхом и любопытством. К тому же неизвестный объект плыл прочь от него в дальний угол зала, теряющийся в темноте.

Своим сиянием шар высветил заключенную в стеклянный куб бесформенную железную глыбу. Ее силуэт походил на теленка, опустившегося на колени. Правда, табличка сообщала, что это верблюд. Подобное сравнение было в лучшем случае натянутым, но Гарри знал, чем оно объясняется. Этот экспонат был найден в пустыне.

Шар застыл над железным верблюдом. Осторожно отступив назад, Гарри поднес к губам рацию.

– Господи!

Мерцающий голубым светом шар опустился на верблюда. Сияние, моргнув, погасло, словно огонек догоревшей свечи. Внезапно наступившая темнота на мгновение ослепила Гарри. Он поспешно поднял фонарик. Железный верблюд как ни в чем не бывало покоился внутри стеклянного куба.

– Оно исчезло...

– С тобой все в порядке?

– Да. Черт побери, что это такое было?

В голосе Джонсона прозвучал благоговейный трепет.

– Думаю, треклятая шаровая молния! Я слышал рассказы экипажей боевых самолетов, которым приходилось пролетать через грозовые тучи. Должно быть, ее породила гроза. Но, черт возьми, красотища была знатная!

Что ж, все это закончилось, подумал Гарри, качая головой. Но что бы это ни было, по крайней мере, он будет избавлен от насмешек приятелей-охранников. Гарри опустил фонарик. Однако даже после того, как луч переместился, железный верблюд продолжал светиться в темноте. Сочным рыжевато-бурым светом.

– А это еще что за чертовщина? – пробормотал Гарри, хватая рацию.

Ему в пальцы ударил мощный статический разряд. Выругавшись, Гарри тряхнул рукой.