– А вы Рут Харпер.

– Совершенно верно. – Харпер говорила четко, отрывисто, но при том не резко. В ее речи чувствовался отчетливый южный говор. – Что у вас есть для меня?

– И никаких «рада вас слышать» или «как поживаете»?

– Рада вас слышать. Как поживаете? Ну как, все в порядке? Вам тепло и уютно?

– Самую малость, – ответил Такер.

Расхаживая по тесному купе, он пытался представить себе, как выглядит его собеседница. Голос у нее был молодой, однако некоторая резкость позволяла предположить об определенном опыте. «Вероятно, далеко за тридцать». Но Такер знал, что в оперативники «Сигмы» отбирались те, кто прошел службу в армии, и Харпер, скорее всего, не была исключением, так что эта «резкость», возможно, отчасти объяснялась суровыми уроками, усвоенными в молодости, ранним взрослением под огнем. По серьезному тону Харпер Такер предположил, что она темноволосая и в очках – изнуренный боями книжный червь.

Он мысленно усмехнулся, представив себе этот образ.

– Итак, как вы оцениваете ситуацию? – спросила Харпер.

– Сдается, я подцепил «хвост».

– Почему вы так решили, капитан Уэйн? – Ее тон стал мрачным, с нотками сомнения.

– Зовите меня просто Такер.

Он рассказал про мужчин в черных кожаных плащах на перроне в Хабаровске и про утверждение Фелиси, будто они размахивали «корочками».

– А на самом деле этого не было?

– Не было. Они просто показывали фотографию. Я в этом уверен. Фелиси также заявила, будто посетила в Хабаровске Федотовскую картинную галерею. Галерея вот уже месяц как закрыта на ремонт.

– Откуда вам это известно?

– В поезде нечем заняться, кроме как поспать и почитать путеводители.

– Еще что-либо в поведении этой Фелиси вызвало ваши подозрения?

– Она красивая женщина, и сразу же подпала под мои чары.

– Определенно, это странно. Вы уверены, что у нее все в порядке со зрением?

Такер усмехнулся, услышав ее будничный тон.

– Очень смешно.

Он поймал себя на том, что Рут Харпер, возможно – возможно – ему понравится.

– Ваш акцент, – продолжал Уэйн. – Вы родом из Теннесси?

Харпер пропустила мимо ушей его попытку разговорить ее, однако по прозвучавшему в ее следующих словах раздражению он предположил, что ошибся насчет Теннесси.

– Выкладывайте досье этой вашей Фелиси, – строгим профессиональным тоном произнесла она.

Такер рассказал все, что ему удалось узнать: имя, учеба в Кембриджском университете, друзья в Москве.

– И у меня есть ее фото. Смею предположить, у ваших компьютерных кудесников есть программа распознавания лиц.

– Да, есть.

– Я вам сейчас его вышлю.

– Отлично, сидите на месте, и я с вами свяжусь.

Ждать пришлось недолго. Харпер перезвонила через сорок минут.

– Чутье вас не подвело, – сразу же перешла к делу она. – Но вы подцепили не просто «хвост». Эта женщина – наемная убийца.

– Я сразу почувствовал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – пробормотал Такер. – Итак, давайте послушаем, что у вас есть.

– Ее настоящее имя Фелиси Нильссон, однако сейчас она путешествует под именем Фелиси Йоханссон. Гражданка Швеции. Ей тридцать три года, родилась в Стокгольме в состоятельной семье. Окончила она не Кембриджский, а Гётеборгский университет, магистр изобразительных искусств и музыки. А вот дальше все становится действительно интересно. Через полгода после окончания университета наша Фелиси отправилась служить в шведскую армию и в конце концов оказалась в Särskilda Inhämtningsgruppen.

– В СИГ?

Во время службы в войсках специального назначения Соединенных Штатов Такер познакомился со всеми конкурирующими ведомствами, как дружескими, так и враждебными. За аббревиатурой СИГ скрывалась шведская специальная разведка. Ее сотрудники занимались сбором данных и ведением разведки. Это были опытные, закаленные бойцы.

– Фелиси Нильссон стала одной из первых женщин, принятых на службу в СИГ, – добавила Харпер.

– Какая у нее была специальность?

– Снайпер.

«Замечательно».

– Я настоятельно советую вам относиться к ней с крайней осторожностью.

– С крайней осторожностью? Мне бы это ни за что не пришло в голову.

Харпер издала нечто, что можно было бы принять за приглушенный смешок, однако затихло все так быстро, что полной уверенности у Такера не было.

– Намек понят, – сказала она. – И все же не надо недооценивать Нильссон. После шести лет службы в СИГ она уволилась и восемь месяцев спустя начала попадать в поле зрения разведывательных ведомств, сначала работая по мелочам, по найму, в основном на солидные группировки. Затем, еще через два года, открыла собственное дело, набрала свою команду – из ветеранов шведского спецназа. По последним оценкам, у нее в группе от шести до восьми человек, включая ее саму.

– Богатая девочка от скуки скатилась на преступную дорожку, – заметил Такер.

– Возможно, все началось именно так, однако теперь Нильссон по-настоящему вошла во вкус. У нее солидная репутация. В настоящий момент вопрос стоит так: кто ее нанял и зачем?

– Вам проще получить ответ на этот вопрос. Но можно точно сказать, что это каким-то образом связано с вашей операцией. В противном случае целью был бы лично я, что маловероятно.

– Согласна.

– А если это действительно так, если мне сели на «хвост», полагаю, не нужно говорить, что это означает.

– У нас утечка, – ответила Харпер. – Известие о вашем участии дошло до тех, кто охотится на доктора Буколова.

– Но где именно произошла утечка? Давайте исходить из того, что это произошло не в руководстве «Сигмы». В таком случае, кому в России известен мой маршрут? Кто знает о том, что я еду в этом поезде?

– Этой информацией располагает только тот человек, с кем вы должны были связаться в Перми.

– Кто он?

Харпер замялась с ответом, и Такер догадался, в чем дело. Если он попадет в руки Фелиси Нильссон, чем меньше будет знать, тем меньше сможет выложить.

– Забудьте о том, что я вас спрашивал, – сказал Такер. – Итак, утечка произошла или от моего связного, или от кого-то, кому он проболтался.

– Скорее всего, – согласилась Харпер. – В любом случае эти люди охотятся за Абрамом Буколовым. Но то обстоятельство, что мисс Нильссон находится вместе с вами в поезде, а не в Перми, охотясь за объектом, говорит нам кое-что.

– Это говорит нам, что тот, кто ей платит, по какой-то причине хочет разыграть все до конца. То есть тут дело не только в самом Буколове. Возможно, у него что-то есть… ему что-то известно.

– И снова соглашусь с вами. И поверьте, я не знаю, что это может быть. Выйдя на нас, Буколов вел себя крайне скрытно. Он выложил нам ровно столько, сколько хватило для того, чтобы мы обещали помочь ему покинуть страну. – Последовала продолжительная пауза, затем Харпер спросила: – Каков ваш план? Как вы хотите это разыграть?

– Пока что не знаю. Если предположить, что «кожаные пальто», которые я видел в Хабаровске, заодно с Фелиси, то нужно учесть, что они торопились, и, кажется, я знаю, в чем тут дело. Следующая остановка у этого поезда в Чите, это крупный пересадочный узел, поезда оттуда расходятся во всех направлениях. Наши друзья спешили зацепить меня в Хабаровске, иначе они рисковали меня потерять.

– Вы полагаете, ее люди сели на поезд?

– Я так не думаю, но нужно будет присмотреться. У меня есть подозрение, что «кожаные пальто» отвлекали на себя внимание – устроили спектакль, помогая Фелиси без лишнего шума проскользнуть в поезд.

– В любом случае она обязательно поддерживает с ними связь. Вы сказали, до Читы остановок больше не будет?

– Боюсь, нет. – Такер взглянул на часы. – Мы прибываем туда через двое с половиной суток. Надо будет свериться с расписанием. Если поезд сбросит скорость до тридцати миль в час и характер местности будет благоприятный, мы спрыгнем на ходу. Это самый верный способ стряхнуть Фелиси с «хвоста».

– Такер, перед вами появились горы. Постарайтесь не сорваться с обрыва.

– Мне очень отрадно, Харпер, что вам не