— Что это? — спросил Туркио, указав на мертвенно-фиолетовое пятно у основания мемориального зиккурата.
— Оплетающий грибок, — ответил один из космодесантников, даже не взглянув. — Враг разбавляет им моторное топливо и распыляет с воздушным потоком выхлопа.
— Что делает этот грибок?
— Все, что им захочется, — отрывисто бросил Корис. — Биологисты Хаоса своими ритуалами накладывают на споры некую матрицу. Укореняясь, грибок принимает вид их мерзких символов.
Туркио сморщил нос, словно от вони, — там, где символы уже сформировались, на поверхности планеты разлеглись восьмиконечные звезды.
Бесчисленные воронки покрывали всю обозримую поверхность. Местами они перекрывали друг друга и образовывали причудливых очертаний рытвины, особенно много их было на позициях возле Некрополиты. Некогда великолепную мраморную цитадель Рафен запомнил с первого взгляда, когда его отряд пересекал каньон Гхон по великому мосту Кающихся с востока на запад. Кровавому Ангелу удалось через бойницу «Носорога» разглядеть устремленную вверх белокаменную постройку, окруженную тонкими, похожими на органные трубы минаретами. Теперь все это великолепие превратилось в щебень и осколки цвета слоновой кости. Пролетая над руинами, пилот наклонил судно. Прямое попадание — то самое, убившее священника-губернатора, — разрушило здание, будто карточный домик. Рафен заметил пару десантных кораблей, опустившихся рядом на грунт. Выжившие, встав в цепь, самостоятельно загружались на борт. Аугментика глаза позволяла Рафену пересчитать немногочисленные фигуры на земле. Картина напоминала скорее отступление, чем высадку подкрепления.
— Нам приказали отвести все силы к космопорту, — произнес Корвус, словно читая его мысли. — С орбиты мы увидели, что Некрополита потеряна. Для создания опорного пункта лучше подходит космопорт.
Рафен согласился. Тактически это был правильный ход. После бомбардировки Несущих Слово капитан Симеон предлагал то же самое, но противник успел пристреляться к мосту позади сторожевой башни. Под ударами врага и с оставшейся парой транспортеров отделение Рафена не смогло бы пересечь мост. На территории космопорта оставалась горстка слуг и воинов. Без сомнения, все они погибли под шквалом огня, обрушившегося на форпост.
Внизу мелькнул каньон: подвесной мост разорван, его концы свисают с краев пропасти. Огромные статуи первых паломников Кибелы, которые раньше поддерживали эстакады, уничтожены. На дне ущелья на протяжении нескольких километров валялись их обломки. Рафен взглянул на боевого брата.
— Нас привез сюда корабль «Келено». Что с ним?
Корвус покачал головой.
— Подробностей не знаю, но, по-моему, останки этого фрегата мы обнаружили, когда вышли из варпа. Должно быть, корабль Несущих Слово, уничтоженный нами на орбите, застиг его врасплох.
— Бедняги… — сказал Рафен.
Корис молча стоял рядом, его лицо застыло и сохраняло непроницаемое выражение. Рафен, младший из Кровавых Ангелов, подумал о людях на борту «Келено», представил себе их — не готовых к сопротивлению, атакованных ударным кораблем Хаоса вдвое большего, чем у фрегата, тоннажа. Оставалось надеяться, что Император быстро принял их души.
За полосой леса открылось плоское широкое пространство космопорта, скопления ангаров и цистерн с топливом. Посадочные полосы вражеский огонь почти не задел, что выдавало планы Несущих Слово: они собирались сохранить порт для себя. «Громовой ястреб» без промедления пошел на посадку, круто забирая носом.
Разместившееся в порту отделение сильно отличалось от измочаленных остатков роты покойного капитана Симеона, воины которой вереницей спускались с десантных кораблей. Их опаленная броня покрылась вмятинами от шрапнели и касательных попаданий. Раненые космодесантники под присмотром апотекариев отправлялись в импровизированный лагерь, в то время как остальные присоединялись к Кровавым Ангелам с «Беллуса», закованным в начищенную боевую броню.
Воины, уцелевшие после нападения Несущих Слово, угрюмо молчали. Каждый из них, подобно Рафену, пережил момент, когда думал, что ему конец. Гибель Симеона и немилость судьбы погрузили их в мрачное настроение. Брат Алектус вовлек воинов в чтение благодарственной молитвы, но все равно никто не мог избавиться от ощущения близкой смерти, подкрепленного зрелищем бесконечных рядов надгробий. Сервиторы собирали останки гвардейцев из артиллерийского гарнизона орбитальной обороны космопорта. Все эти люди погибли в мучениях — Несущие Слово применили при бомбардировке нервный токсин. Тела погибших застыли в позах мучительных корчей. В воздухе до сих пор чувствовался слабый аромат яда — легкий и способный вызвать у космодесантника разве что небольшую головную боль.
Корис и Рафен предоставили Туркио наводить в отряде некое подобие порядка, а сами двинулись дальше, вглубь территории космопорта, мимо танков «Хищник» ваальского образца и «Лендспидеров». Спонсоны некоторых машин украшали незнакомые Рафену награды.
— Вы побывали во многих битвах, брат Корвус? — спросил Рафен, обращаясь к присоединившемуся десантнику.
— Возможно, зеленокожие — всего лишь тупые твари, но они стойкие бойцы, — ответил тот. — Ты знаешь про операцию «Беллуса»?
— Кто не знает? — грубовато отозвался Корис. — Конечно! Это была святая миссия.
Рафен кивнул в ответ. Десять лет назад боевая баржа «Беллус» с большой помпой отправилась в путь по приказу самого командора Данте, верховного лорда Кровавых Ангелов. Члены ордена сочли это добрым предзнаменованием. «Беллус» получил экипаж из отборных воинов и задание — проследить путь артефакта, происхождение которого относилось ко временам Ереси Хоруса, и вернуть Копье Телесто. Этот предмет считался утраченным во мраке веков. И лишь случайно обнаруженный на Евангелионе архив сделал возможной возложенную на корабль миссию. Данте послал «Беллус» на поиски, отдав его под командование Ремию Стилу. Этот инквизитор отличался жестким характером, ему доверяли как в ордене, так и в высших кругах Экклезиархии. Целью стал захваченный орками мир на границе сегментума Обскура. Все последние месяцы среди Кровавых Ангелов ходили слухи, что экспедиция вот-вот вернется.
— Тяжелая была кампания, — заговорил Корвус. — Но мы получили благословение. Сангвиний присматривал за нами.
— А Копье?
Гордость переполняла десантника, когда он ответил:
— Оно в безопасности, лежит в трюме «Беллуса». — Корвус бросил взгляд на Рафена. — На это, брат, действительно стоит взглянуть.
— Ты сам его видел, собственными глазами? — спросил Корис севшим голосом.
— Мы все видели, — подтвердил Корвус. — Наутро после того, как убили последнего орка, Стил сам принес копье из орочьего лагеря. Он каждому дал возможность его рассмотреть.
Взгляд Корвуса стал отстраненным, словно прошлое проплывало в памяти.
— В тот день моего лица коснулось сияние лорда-прародителя.
— Трудно вообразить, что слуге Ордо Еретикус позволили взять в руки настолько священную вещь, — бесцветным голосом заметил Корис. — Некоторые Кровавые Ангелы осудили бы это.
Корвус жестко посмотрел на ветерана.
— Лишь тот, кто не знает Стила, мог такое ляпнуть. Этот человек — истинный друг нашего ордена.
— Конечно, — согласился Корис. — Я иначе и не думал. Долг чести между Кровавыми Ангелами и инквизитором Стилом неплохо описан в документах.
Рафен молча слушал перепалку братьев. Корис никому не верил на слово, невзирая ни на какие заслуги. Он предпочитал давить на сотоварищей и выпытывать их мысли. Иногда в споре с ними он останавливался на грани ереси. Корис часто говорил, что