Пен оглядела огромную комнату. Где же могло быть то, что она ищет, что может хоть в какой-то степени приоткрыть тайну, помочь в ответе на терзавший ее вопрос? И сколько вообще времени в ее распоряжении, пока кто-нибудь не заявится? Когда еще у нее будет возможность проникнуть сюда?
Где же искать?.. Она подошла к шкафчику. В одном из его ящиков, она помнила, лежали деловые бумаги, связанные с поместьем и еще с чем-то. Филипп, бывало, вынимал их оттуда при ней. В дверце шкафа торчал ключ. Она повернула его, выдвинула наугад один из ящиков.
Позади нее открылась дверь. От волнения она, видимо, забыла ее запереть.
Сердце у Пен замерло. Дыхание остановилось. Она собрала все силы и медленно повернулась. Хорошо, если это Робин, ужасно, если свекровь.
Это не был ни тот, ни другая. Не в состоянии выговорить ни слова, она молча смотрела на вошедшего. Первой мыслью было: кто-то из слуг. Но она тут же отбросила предположение: ни одежда незнакомца, ни то, как он держался, не давали повода причислить его к этой категории. Вероятнее всего, он неизвестный ей близкий знакомый хозяев.
Его темные глаза под узкими точеными бровями и высоким лбом рассматривали ее спокойно и, как ей показалось, даже слегка высокомерно. Пен решила ответить ему тем же. У него были крупный прямой нос, слегка выдвинутый подбородок, красивые очертания губ. В нем чувствовалась сила, хотя он стоял не шевелясь, даже как-то небрежно расслабившись. Она затруднилась бы определить его возраст, но незнакомец был явно старше, чем Робин.
Наконец Пен обрела голос и холодно произнесла:
– Для гостей предназначен большой зал, сэр. Видимо, вы слегка заблудились.
Он поклонился.
– Оуэн д'Арси, мадам. К вашим услугам.
Голос был мягкий и музыкальный, богатый оттенками, но она обратила внимание не на это, а на едва уловимый акцент, который даже не назовешь иностранным, и в то же время, как и его смуглое лицо, он не был чисто английским.
– Я не испытываю необходимости в ваших услугах, сэр, – довольно резко произнесла она, больше для того, чтобы скрыть некоторую растерянность.
Помимо этого, в ней росло раздражение: как он смеет так явно разглядывать ее, не маскируя любопытства? Да еще с таким видом, будто знает о ней что-то, чего не знает она сама.
Впрочем, она тоже изучала его. Было в его внешности нечто неординарное, вносящее беспокойство в душу. Что-то в одежде, в голосе, в лице. На нем были камзол и рейтузы из черного атласа с вкраплением бордовых нитей, рубашка из шелка, тоже черная, на воротнике черные эмалированные застежки. Короткий плащ из темного бархата, отороченный красным шелком, свисал с широких плеч. На поясе в черных бархатных ножнах висели шпага и кинжал, и сразу можно было понять: оружием он пользоваться умеет. Пен поняла это и почувствовала, что он опасен.
– По-видимому, вы что-то ищете, – любезно проговорил он. – Осмелюсь я помочь?
– Не могу понять, почему вам это пришло в голову?
С этими словами она решительно захлопнула дверцу шкафа и повернула ключ. Не будет же она продолжать поиски в его присутствии… и вообще в чьем бы то ни было присутствии! Угораздило его, непрошеного, ворваться в самый неподходящий момент! Кто знает, когда опять подвернется такой случай?
– Вы, наверное, весьма близко знакомы с семьей Брайан-стон, сэр? Знаете все их дела?
В ее голосе звучали неприязнь, вызов. И в глазах тоже. С первого взгляда, подумал Оуэн, в ней не было, как и говорил ему Ноэль, ничего примечательного: довольно правильные черты лица, каштановые волосы, стройная фигура. Как у многих и многих. Но глаза… Он сумел наконец разглядеть их, и они приковали его внимание: большие, глубокие, чистые, удивительного цвета, в котором смешались зеленые и коричневые с золотом тона. Так выглядит, пришло ему в голову, лесное озерцо под лучами солнца. Ошибся его патрон и по поводу темперамента, решил Оуэн. Силы духа ей, видимо, не занимать. И он впервые почувствовал интерес к порученному заданию.
– Должен сознаться, мадам, – сказал он с улыбкой, – что семья хозяев меня весьма мало интересует.
Но я не смог, прошу прощения, сдержать интереса к вам и потому осмелился последовать за вами, когда вы покинули зал.
Он еще раз поклонился и улыбнулся.
Пен с любопытством окинула его взглядом. Что за чушь мелет этот не лишенный обаяния человек?
– Если не ошибаюсь, вы пытаетесь флиртовать со мной, сэр? – спросила она, не удержавшись от смеха. – Боюсь, вы перепутали меня с моей младшей сестрой Пиппой. Она неисправимая кокетка и могла бы соответствовать вам куда больше. С удовольствием познакомлю вас с ней, если желаете.
Оуэн был не слишком хорошо знаком с чувством смущения или досады, но сейчас, следуя за Пен по коридору, испытывал и то и другое. Нужно было как-то исправлять положение.
– Леди Пен, – негромко окликнул он ее.
Она остановилась, обернувшись через плечо. Откуда он знает ее имя? Их ведь никто не представлял друг другу.
Он подошел почти вплотную, протянул руку к ее лицу, приподнял ладонью подбородок и, прежде чем она смогла сообразить, что он собирается делать, наклонился и быстрым легким движением поцеловал ее в губы.
– Простате меня, леди Пен, – сказал он. – Но я весь вечер сгорал от желания так поступить.
– Как интересно! – воскликнула она. – С чего бы это?
Он ожидал чего угодно – негодования, возмущения, ярости, смятения наконец, – только не этого искреннего удивления, граничащего с вопросом, а не лишился ли он рассудка. Вызывать внезапное удивление входило в число его приемов, но только не по такому поводу.
Он пристально посмотрел ей в лицо, глаза его сузились.
– Вы спросили почему? – медленно произнес он. – Сам не знаю. Еще и еще раз прошу меня извинить.
– Тут не за что молить о прощении, – ответила она, опять рассмеявшись. – А теперь я прошу у вас извинения.
С этими словами она помчалась по коридору, оставив Оуэна чуть не в первый раз за его карьеру в полном замешательстве.
Да, думал он, возвращаясь в зал, с этой женщиной будет не так-то просто. Нужно придумывать какие-то новые ходы для завоевания ее доверия. Не говоря об остальном.
Но, черт побери, он больше не позволит ей смеяться над собой!
Глава 2
– У меня только что была странная