— Мама! — продолжила ее убеждать, отчасти понимая, что несу полный бред, — он сел и сидел в гробу, когда Мия, произносила речь и она его видела, она смотрела на мужа в тот самый момент. Спроси у нее, она видела, я точно знаю!
— Дорогая, — озадаченно произнесла она, — боюсь, что я не могу так поступить с Мией, ведь сделаю ее только больнее, да и это не возможно, сразу после похорон, она спешно собрала свои вещи и уехала путешествовать по миру, чтобы хоть как-то забыть все что произошло. Я вижу твоя боль ничуть не меньше ее.
В эту секунду я поняла, что безумно пугаю маму и не тем, что Питер сидел в гробу и смотрел на меня, а тем, что по ее мнению любимая и единственная дочь сошла с ума и вот-вот начнет вести себя неадекватно. Хотя возможно, в ее глазах я уже себя так вела. Ее лицо, словно бледное полотно, сейчас напоминало лицо Пита на кладбище, а настороженные и озадаченные серые глаза смотрели прямо на меня. Я понимала, что она хочет сказать, что-то еще, но видимо мысли путались и губы дрожали в молчании.
— Мам, — тихо прошептала я, — последняя неделя выдалась очень тяжелой, а вчерашний день хуже всего. Наверное, на нервной почве мне это все привиделось. Возможно, мне нужна помощь врачей?
— Да, дорогая! — тихо согласилась она, все еще находясь в растерянном состоянии, — тебе нужна помощь.
— Сейчас поднимусь, умоюсь и отправлюсь в клинику к доктору, скажи, где мои документы? — улыбаясь, очень приветливо поинтересовалась я, что бы хоть как-то сгладить происходящее.
Поднявшись с кровати, подошла к маме и крепко обняв, прошептала, — не волнуйся, все будет хорошо, просто устала немного.
— Я поеду с тобой! — возразила она, незаметно смахнув слезу со щеки, по-прежнему обнимая меня.
— Нет мам, не стоит. Я и так паршиво себя чувствую, а если ты еще поедешь со мной, мне будет совсем неловко, — поцеловав ее в мокрую щеку и, отстранившись, направилась к зеркалу чтобы привести себя в порядок.
Она ничего не ответила, только вымученно улыбнулась, и направилась к двери. Неожиданно ее высокая фигура замерла в дверном проеме и как будто задумалась о чем-то.
— Эмм, — тихо позвала она, обернувшись в пол оборота, — а ты давно знаешь Джона?
— Что? — переспросила, не поняв вопроса.
— Джон, брат Мии, ты его давно знаешь?
— Что? — опять переспросила, глупо моргая.
— У Мии есть брат? — озадаченно поинтересовалась, глядя на маму, — я не знала этого.
— Ты не видела его? Он же был на свадьбе и похоронах. Именно он вчера принес тебя домой. Когда ты сорвалась с места я, было, пошла за тобой, но Джон остановил меня, пообещав, что найдет и приведет домой в целости и сохранности.
— Странно, что ты его не запомнила, он видный и симпатичный мужчина! — искренне удивлялась мама.
— Джон? — в недоумении переспросила я.
— После того как он принес тебя домой вчера, больше часа просидел у постели. Волновался все ли хорошо, но потом вынужден был уйти. Я решила, что ты его хорошо знаешь, ведь он с такой нежностью относился к тебе.
— Нет, я ничего не знаю о нем, — судорожно копаясь в своей памяти, констатировала маме. — И, по всей видимости, ты тоже, однако пустила ко мне в спальню едва знакомого человека!
— Я же уже рассказала, солнышко, что пустила его, лишь потому, что видела на свадьбе Питера и похоронах, — с волнением ответила она.
Похоже, она решила, что я совсем потеряла рассудок, и видимо опять ее пугала. Надо, что-то делать, чтобы мне не вызвали врача раньше, чем успею до него добраться.
— Мам, — решила сгладить неловкую ситуацию, — а он ничего не просил мне передать? Может, сказал, как его найти, если захочу поблагодарить за свое спасение, или номер телефона оставил?
— Нет, — еле слышно ответила она и заметно побледнела, видимо сообразила, что впустила в дом, да и еще ко мне в спальню совершенно незнакомого человека, и кому известно, кем он был на самом деле, ведь то, что он брат Мии, никто кроме него не говорил, ни Питер, ни Миа.
— Он сказал только, что он твой друг, Эми. Поскольку Пита больше нет, то вместо него будет заботиться о тебе.
— А, друг, — через силу улыбнувшись, произнесла я, — ну так бы сразу и сказала, — продолжив улыбаться, добавила, чтобы хоть как-то успокоить маму.
— Да, вспомнила, Пит же знакомил нас с Джоном, но совсем недавно и так мимолетно, что я и забыла, — радуясь, говорила, а сама чуть ли не с ума сходила от паники, ведь понятия не имела, кто это мог быть.
— Ладно, мам, иди. Я буду собираться, мне в клинику надо, пока еще совсем рассудка не лишилась.
— Да милая, — согласилась она, видимо думая о том же.
— Может мне все-таки поехать с тобой?
— Нет, мам, я одна справлюсь, но все равно спасибо за поддержку.
Растерянно взглянув на меня еще раз, она вышла, а я осталась наедине со своими мыслями: кто же ты такой, Джон, брат Мии?
Глава 5
Вызвав такси, одевшись, собрав необходимые документы и вещи, отправилась в клинику. На все ушло не больше двух часов. Миновав бесконечные очереди, мне, наконец, посчастливилось оказаться у нужного специалиста.
Врач выглядел странно, даже загадочно. Задавал непонятные вопросы, показывал нелепые картинки, и постоянно поправлял большие очки, съезжающие вниз по переносице. Взъерошенные волосы и помятый халат вызывали искреннею улыбку, но глядя на этого нелепо выглядевшего человека, старалась держать себя в руках, чтобы не привлечь к своей персоне внимания больше, чем она того заслуживает.
Не потратив на меня и часа, мистер Грегрович решил, что перед ним сумасшедшая, да и еще сама пришла сдаваться, что не так часто встречалось в его практике. Он выписал мне успокоительные таблетки и оставил в клинике на несколько дней, желая понаблюдать.
Прошло два дня, и никаких отклонений, истерик, галлюцинаций не обнаружив, меня отпустили домой, заключив, что все произошедшее лишь нервный срыв. На всякий случай прописали продолжать пить успокоительное три раза в день, взяв слово, что если, что-то вдруг пойдет не так, то сразу же звоню доктору Грегровичу в любое время дня и ночи. Для чего мне вручили визитку с личным номером врача.
За эти два дня у меня было много времени для размышлений, что сначала казалось невыносимым, но к вечеру второго дня, снова почувствовала себя человеком. Да и как можно было не успокоиться с таким количеством препаратов? Мои страхи почти рассеялись, а мысли все реже возвращались в день похорон. Я старалась думать о чем угодно, только не об этом дне, вообще стерев его из памяти, насколько это было возможно. Мысленно написала письмо от имени Питера, в котором попрощалась и