В шестнадцать Бобби Манделла был красивым, но толстым и весил больше двух сотен фунтов. И уже считался звездой. Его называли «Очаровательный малыш Бобби» еще в одиннадцатилетнем возрасте, когда несколько пластинок в стиле «кантри» принесли ему славу. С тех пор он выступал как профессионал, а к семнадцати все внезапно кончилось.

Голос начал ломаться, и, прежде чем он успел что-нибудь возразить, компания звукозаписи вышвырнула «Очаровательного малыша Бобби» за дверь, от него отвернулись менеджер и все так называемые друзья.

Мистер Леон Ру, его опекун-менеджер в Нашвилле, дал Бобби чек на шесть тысяч долларов плюс двадцать пять долларов наличными и посадил на самолет в Нью-Йорк, где жила тетушка Берта и откуда его вытащили пять лет назад.

«Очаровательный малыш Бобби» не мог понять, что произошло: совсем недавно он записывал хиты, и вот уже летит в самолете домой. Но мальчика настолько приучили подчиняться приказам, что он поначалу нормально воспринял отъезд. И только в аэропорту Кеннеди, где никто его не встречал и не ждал лимузин, он начал осознавать случившееся. От него избавились. Начисто. Теперь он сам по себе. Странно, но ему это даже понравилось. Больше не будет невыносимых нагрузок и беспрерывной работы. Он возвращается домой к дорогой тетушке Берте.

Он с трудом поймал такси, погрузил в него три чемодана с блестящими костюмами для выступлений и отправился к дому тетушки Берты в Квинз.

Но возникла проблема: бедная тетушка Берта умерла шесть месяцев назад, оставив в наследство шесть кошек и тридцатилетнюю дочь по имени Фанни, которая была еще толще Бобби.

Приветствие Фанни было далеко не дружелюбным.

— Какого черта тебе здесь надо, парень? — завопила она. Родственница стояла на ступеньках, упершись руками в огромные бедра, а невероятных размеров грудь вздымалась от негодования.

— Я приехал домой, — просто ответил Бобби.

— Куда ты приехал? Здесь у тебя нет больше дома, — завизжала Фанни, чем привлекла внимание нескольких соседей, которые с любопытством высунулись из окон. Все знали, кто такой «Очаровательный малыш Бобби». Разве Берта не держала его фотографию в рамочке на подоконнике? Ведь она всегда с такой гордостью говорила о нем? Старуха вечно хвасталась, что воспитывала мальчика с двух лет, с тех пор, как умерла ее сестра.

Все так и было.

— А где тетушка Берта? — мирно спросил Бобби. Он устал, хотел есть, и настроение к тому же было неважным. Парень прекрасно понимал, что карьера рухнула, а осознавать такое в шестнадцать лет довольно страшно. Хотя возможность стать свободным все же привлекала его.

— Не надо ля-ля про тетушку Берту, — Фанни со страшной злостью передразнила голос Бобби. — Она в земле уже шесть месяцев, а ты даже не послал цветов. Тоже мне звезда, толстая задница!

Бобби почувствовал, как на глаза навернулись слезы. Прошло пять лет, как его оторвали от тетушки. Он записывал песни, исполнял и даже сочинял их, но все это время мальчик знал, что обязательно вернется домой. Сегодня этот день настал, а Фанни говорит, что тетушка Берта умерла.

— Мистер Ру сказал бы мне, — заикался Бобби. — Я не верю…

— Так ты называешь меня лгуньей, двоюродный братик?! — взорвалась Фанни.

— Мне никто ничего не говорил, — тупо повторил он.

— Тоже нашел причину, — саркастические замечания так и сыпались из огромного рта Фанни. — Конечно, когда ты — звезда, то такая мелочь, как смерть в семье, тебя не волнует.

К этому моменту таксист, пуэрториканец, жевавший резинку, поставил три чемодана Бобби на ступеньки и начал нервничать: он то приседал, то до хруста сжимал ладошки.

— Вы мне заплатите? — спросил он. — А может, подождать, и мы вместе поужинаем и поиграем в карты?

— Этот парень здесь не останется, — твердо заявила Фанни, указывая на Бобби пальцем. — Отнеси его чемоданы обратно в такси.

Пуэрториканец скорчил недовольную гримасу.

— Эй, мадам, я что, похож на носильщика? Хотите положить чемоданы в машину? Пожалуйста. Давай, мамочка, сделай это сама.

— Не смей называть меня мамочкой, — предупредила Фанни, бросая на него угрожающий взгляд.

— Просто заплатите мне, леди, — устало предложил таксист.

Внезапно Бобби вспомнил о чеке. Шесть тысяч долларов за пять лет тяжелой работы. Он вытащил его из кармана и протянул Фанни.

— Если мне можно вернуться домой, то возьми это.

Фанни увидела чек, проглотила цифру, посмотрела его на свет, словно фальшивую банкноту, и наконец произнесла:

— Заваливай, кузен, я заплачу за такси.

Фанни жила с мужчиной по имени Эрнест Кристал. Это был человек, огромный во всех отношениях: двухметрового роста и весом не меньше трех сотен фунтов. Он был когда-то профессиональным футболистом, а потом занимался чем попало. За спиной Эрнеста осталось три жены и несколько детей. В этот момент он жил с Фанни и ничего не делал.

Стоило Эрнесту взглянуть на шеститысячный чек, который Фанни сунула ему под нос, как его лицо озарилось.

— Женщина, где ты это достала?

— Вернулся «Очаровательный малыш Бобби».

— Матерь Божья! Только не говори мне, что я наконец-то попал в дерьмо.

Фанни с Эрнестом поженились через две недели, и оба стали опекунами Бобби. Во-первых, Эрнест потащил Бобби по всем студиям грамзаписи. Но он припозднился на охоту за деньгами. «Очаровательный малыш Бобби» никому не был нужен. Это был вчерашний день. Толстый юноша с детским лицом и сорванным голосом.

Эрнест, конечно, разозлился и нанял юриста, чтобы узнать, куда девались заработки Бобби за те пять лет, которые он провел с мистером Леоном Ру. Шесть тысяч за такой труд — слишком мало. И Эрнест, конечно, оказался прав. Но мистер Леон Ру заблаговременно позаботился и обеспечил себя всеми документами по поводу заработков Бобби. Все досталось ему. Даже песни, написанные Бобби, принадлежали этому прохвосту.

— Паршивый негодяй! — жаловался Эрнест Фанни. — Какой же тупицей была твоя мать. Она просто отослала парня, и он вернулся ни с чем.

— Он принес шесть тысяч долларов, — ехидно заметила Фанни.

— Мизер, — с отвращением сплюнул Эрнест. — Этот негодяй украл сотни тысяч, которые могли быть моими.

— Нашими, — поправила Фанни и ее двойные подбородки от негодования задрожали.

— Да, нашими, — согласился Эрнест.

Бобби не мог не слышать этих разговоров. Он жил в крошечной комнате рядом с кухней и большую часть дня жевал пироги и конфеты, радуясь, что можно наконец-то полентяйничать. Пять лет, проведенные с мистером Ру, были посвящены только работе. Если не было концертов, то мистер Ру заставлял сочинять музыку. Бобби не мог сосчитать, сколько он