Камео сжала кулаки. Еще одно воспоминание, украденное Несчастьем?
Змеедраконы возобновили свою погоню, на этот раз едва не вызвав полномасштабное землетрясение, и Камео схватилась за ветку, чтобы устоять. Нет, не за ветку, а за хвост Рэтбоуна.
Он поиграл бровями.
— У меня есть кое-что более твердое, за что можно подержаться.
Конечно, он не имел в виду.
Рэтбоун изогнулся, чтобы лизнуть массивные шары.
«Ты должно быть шутишь».
Она отпустила его и выглянула из-за ствола. Существа приближались с бешеной скоростью… только чтобы пролететь мимо. Камео начала расслабляться. Что было ошибкой. Несомненной. Когда все шло по её плану? Оба змеедраконы резко остановились и медленно развернулись.
Две пары красных глаз уставились на неё. Длинные тонкие языки прошлись по острым зубам, слюна стекла из уголков рта. Слюна… или катализатор? Резкая вонь, похожая на запах бензина, достигла ее носа.
Ну. Она только что стала частью дневного меню.
В унисон «повара» зашипели и согнули свои хребты, чешуйки вокруг их шей вспыхнули.
«Вероятность того, что тебя зажарят, и ты никогда не увидишь своих друзей и не найдешь Лазаря и ящик, восемьдесят семь процентов».
Нет. Она будет сражаться и победит. Если Камео умрёт, Несчастье опустится на ничего не подозревающий мир, он найдет новую добычу, сожрет сладкие мечты, любимые надежды и все проблески счастья. Он…
Ублюдок просто отвлекал её.
Два потока пламени устремились в её направлении. Настроившись на сражение, Камео откатилась с линии поражения. При остановке она подхватила две окаменевшие ветки. Когда поднялась, то начала с ближайшего зверя.
— На твоем месте я бы этого не делал, — начал Рэтбоун, напомнив о своём присутствии. Заостренные кончики были направлены в грудь твари, и кот вздохнул. — Поздравляю. Ты только что сделала хуже.
Тьфу! Ветки не вошли в грудь ни на дюйм. Они даже не поцарапали чешуйки.
Разгневанный змеедракон взлетел.
Все ясно. Их чешуя неуязвима. Принято. Осталось только два варианта. Целиться в глаза или рот. Легко, без проблем, если она сможет запрыгнуть на борт змеедраконный экспресс и удержаться.
— Шшш.
— Шшш.
В неё полетели две новые струи огня, уровень тепла мгновенно поднялся с барбекю до превращения в пепел. Опять она ушла с пути, хотя ей некуда было идти. Звери поймали её, работая заодно, чтобы заманить Камео в кольцевую огненную ловушку. Дым поднялся в воздух.
Задняя часть горла зачесалась, вызывая кашель… в это же время на нее замахнулись крылом. Камео удалось отпрыгнуть, едва избегая разрезания надвое.
— Теперь хочешь моей помощи? — Рэтбоун оставался в безопасности на своем месте, его улыбка была безобиднее горсти ромашек. — Я сделаю тебе скидку.
Проигнорировав его, она перепрыгнула через раскаленное кольцо огня. Когда другое крыло оказалось в опасной близости, она использовала ветки, которые все еще сжимала, чтобы отмахнуться от него. Она по инерции развернулась и увернулась от еще одного потока пламени. Затем шипастый хвост устремился в её сторону, но Камео перепрыгнула через него и бросилась дальше, увеличивая темп. Почти в пределах досягаемости…
«Ты ни за что не выиграешь, — сказал ей демон, и ее затопила его печаль. — Ты умрешь».
Нет! Она выиграет и выживет. Обязательно!
Наступил момент истины.
Её сердце бешено колотилось, и ребра не могли удержать их в клетке, Камео забиралась выше. Один змеедракон забирался с ней — или, вернее, за ней — явно намереваясь закусить в воздухе. Чем ближе он подбирался, тем сильнее щелкал зубами. Его ошибка. Она сунула ему ветку прямо в рот.
Ветка — толщиной с ее бицепс, длиной с предплечье и крепче камня — осталась в вертикальном положении, один конец проткнул верхнее небо, другой уперся в язык. Тем временем Камео сжала ветку посередине, развернулась и села ему на шею.
Он молотил воздух, резкие движения препятствовали взмахам, от чего он полетел на землю.
«Йи-хо».
Как раз перед вторым падением за день, Камео вогнала вторую ветку ему в глаз. Он завизжал, когда густая черная кровь брызнула её на руку и опалила кожу.
«Бум!»
Змеедракон принял основную тяжесть удара на себя, Камео от него отскочила. Пока он визжал и ёрзал, она опустилась на ноги, намереваясь убежать. Острая боль охватила ее лодыжку, когда от рывка она ударилась лицом, и затем её потянуло назад.
Ее ногти оставляли борозды в грязи. Пытаясь не поддаваться панике, она глянула через плечо. Нееет! Другой змеедракон вцепился зубами в ее ногу.
Он начал жевать, и слюна проникла в рану. Крик сорвался с её губ, а нога начала гореть и пузыриться. Камео развернулась, чтобы ему врезать.
Проклятье! В ее руках не осталось веток.
Он тащил её по камням и корням, разрывая на ней рубашку. Как и кожу. В голове поплыло, забвение манило. Камео потянулась за веткой, любой веткой. Там!
Змеедракон выпрямился, подняв её с земли за ногу. Свисание вверх ногами только увеличивало боль.
«Помни, боль — слабость, покидающая тело».
Она может это сделать. Нет, она это сделает.
Камео извернулась и напряглась, чтобы качнуться вперёд… назад… снова вперёд, быстрее и быстрее, все приближаясь к туловищу врага.
Он взмахнул крыльями и взлетел выше в небо… и послал через её тело новую вспышку боли.
«Не знаю, сколько еще я смогу выдержать».
Пот тек по её телу, тошнота поднималась в желудке, но она продолжала раскачиваться. Наконец, она смогла проткнуть веткой нижнюю часть челюсти, где змеедракона не защищала ни одна чешуйка, другой конец вышел из затылка.
Он дернулся и заревел, отпустив её. Она падала все ниже и ниже. Камео приготовилась… из ее легких вновь ушел весь воздух, камеры сердца раздувались как воздушные шары.
Боль была настолько сильной и пронзительной, что она почти могла понять страдания мужчины при простуде.
Она лежала на земле, молясь о быстром выздоровлении. Или смерти. Да, скорее смерти. Ее изуродованная лодыжка пульсировала в такт биению сердца, пока орган восстанавливался. От коленной чашечки до пальцев ног она ощущала, словно ее кожа испеклась подобно сыру на пицце.
Хотя змеедракон попытался, он не смог убрать ветку, его крылья отказались изгибаться. В конце концов, он смог только вернуться к своему спутнику, проткнуть его грудь клыками и улететь вместе с ним.
Она… сделала это? Она выиграла?
«Ты, вероятно, никогда не сможешь ходить», — сказал Несчастье.
Бла, бла, бла.
— Я пойду снова, — заявила она. Века назад ей отрезали конечности и вырвали язык. Её лодыжка заживет… в конечном счете. Домен только хотел её опечалить.
Рэтбоун спрыгнул с дерева и, виляя бедрами, подошел к ней.
— Попроси ласково, и я позволю тебе ехать на мне бесплатно.
— Нет, спасибо. — Она слишком устала, чтобы волноваться, надеялся ли он втереться в доверие, чтобы атаковать, и спросила: — Где мы?
В этот раз он вздрогнул сильнее.
— Мы в реальности Гримма и Фантики, где правит король Лазарь Жесточайший, единственный сын монстра.
Лазарь. Её