Лазарь потер рукой о бедро и, заметив это движение, мысленно выругался. На поверхности его кожи выступили тонкие кристаллизованные реки. Отравленные вены. Начало его погибели.
Он собрал древние тексты, чтобы найти легенды о семье отца, надеясь отыскать способ спастись. Бесполезная затея. Любой, у кого когда-либо кристаллизировались вены — если это у кого-то и было — молчал, как Лазарь и Тифон.
Объявишь о своей слабости сегодня, попрощаешься с жизнью завтра.
Итак. Вместо этого он укрепил свою защиту. Он бы женился на злобной, кровожадной женщине с огромной армией в её распоряжении. Она бы усилила его, а не ослабила. И Лазарь проигнорировал бы обжигающее желание к своей одержимости, чтобы не выследить её и не попытаться уговорить вернуться в его королевство.
Эта одержимость приблизит его к концу.
— Вернись в постель, и я покажу, почему буду лучшим выбором, — предложила нимфа с кокетливой улыбкой.
Чтение мыслей было еще одной способностью Лазаря благодаря матери. Его голова наполнилась мыслями другой нимфы, пока она рассматривала способы убить подругу и спрятать её тело.
— Я покажу лучше, — прохрипела она, хлопая ресницами. — Выбери меня.
Женщины ухаживали за розами в Саду Вечного Ужаса. Она были любовницами, а не воительницами, и им не хватало нужной доли озлобленности, необходимой его жене.
Ему нужно быть готовым к войне. Однажды Гера и его отец окажутся в загробной жизни. Все оказываются. Гарпия, которая поработила его, тоже умрет, и он соберет всех врагов в одном месте.
Борясь с яростью, он скрипнул зубами, пока не ощутил кровь. Гарпия. Джульетта Истребительница. Сука, которой нет равных.
— Вернитесь к своей работе, — сказал он, и нимфы нахмурились.
Делая широкие и уверенные шаги, ущерб от одержимости чудесным образом не повлиял на это, он открыл разум, выискивая любые скрытые опасности, которые могли его поджидать в коридоре, когда выходил из комнаты.
Двое его солдат сошли со своих мест, чтобы последовать за ним.
Лазарь не знал их имен. Он предпочитал сохранять эмоциональную дистанцию и считал привязанность еще одной формой слабости.
«В миг, когда ты решишься довериться другому существу, ты проиграешь».
Он завернул за угол и сказал:
— Докладывали о каких-либо беспорядках в деревне?
Чувство смятения осталось. Словно кто-то причинил боль человеку под его защитой…
Нет. Такого не будет. Никто не посмеет поднять руку на одного из его людей.
Последствия слишком колоссальны. За это последует только наказание, без суда и следствия.
— Нет, сир.
— А небесные змеи?
Когда он пришел в духовную реальность, существа выследили его, покинули свои дома и вошли на вражескую территорию, чем тогда являлось его королевство, решив служить Лазарю, как они когда-то служили его матери.
Как и он, они мечтали убить его отца.
Слухи утверждали, что Тифона погрузили в мертвый сон, но правда была сложнее. Он закаменел из-за тех же кристаллов, которые сейчас появлялись в Лазаре. Он был не мертв и не во сне, просто обездвижен и в сознании.
— Два ваших небесных змея были замечены недалеко в лесу, — ответил стражник. — У них была шутливая охота.
— Я хочу поговорить с ними. Хочу, чтобы отряд солдат был собран и готов к выходу через десять минут.
Какой бы ни была проблема, он её найдет. И покончит с этим.
— Да, сир. Конечно, сир.
Говоривший побежал.
Лазарь влетел в личные покои, оставив второго солдата в коридоре. Затем разделся, смыл запах разочарования и секса и оделся для войны, надев рубашку из легких, тончайших металлических звеньев и черные кожаные штаны. Оружие вернул на свои законные места, закрепив полуавтоматы под мышками, короткие мечи на спине и кинжалы на талии и лодыжках.
Каждая деталь, включая кинжал, носила его собственную печать… небесного змея, поедающего свой собственный хвост, образовывающего бесконечный круг. Видимый знак его имущества и, как Лазарь предполагал, знак его правления.
Король по силе. Наркоторговец по выбору. Любовник по необходимости.
Амброзия росла в его королевстве, и он использовал её в свою пользу. Поскольку фиолетовые цветы были единственным веществом, способным одурманить бессмертного, он щедро одаривал правителей окружающих королевств еженедельным грузом, гарантируя их зависимость от него.
Женщины, с которыми он ложился в постель, отвлекали его от всего. Мести, жизни… его одержимости.
Лазарь открыл ящик комода и провел кончиками пальцев по бриллиантовым кастетам и кинжалу, которые купил для неё. Напрасные усилия, учитывая, что он никогда больше её не увидит.
Он помнил, когда впервые увидел свою одержимость. Бессмертная вошла в бар…
Длинные черные волосы спускались на изящную спину, завиваясь у бедер. Глаза цвета расплавленного серебра смотрели на мир с характерной грустью, нежные черты лица казались хрупкими, словно стекло.
Не сверкнула молния, давая понять, что это Она, единственная. Вместо этого она заинтриговала и заинтересовала его. Но ее рост был всего сто семьдесят сантиметров, слишком маленькая и хрупкая для него. Он же был выше двухсот десяти сантиметров и довольно мускулистым.
Он подумал: «Одним прикосновением я могу нанести ей непоправимый ущерб».
Лазарь ушел, не сказав ей ни слова.
Вторая встреча произошла на Играх Гарпий, вид Олимпийских игр для самых кровожадных женщин на планете. Его одержимость была зрителем, сидела на трибунах и аплодировала подруге. Вновь ее окутывала печаль, словно вторая кожа.
Искра тоски вспыхнула в его груди, и Лазарь подумал: «Я бы хотел увидеть её улыбку. Нет, я бы хотел заставить её улыбнуться».
Странное желание развеселить. Другие люди плакали и рыдали, когда она говорила. Почему он ощутил оживленность? Почему в нем впервые проснулось сострадание?
И вновь он ушел, не сказав ни слова, и в последующие недели его одержимость ею росла, пока одна лишь мысль о ней не заставляла каждую клетку тела пылать от возбуждения. Даже сейчас он еле держался, дикая потребность рвала его изнутри.
Третья и последняя встреча произошла, когда она использовала Жезл Разделения, чтобы войти в духовную реальность. Тогда. В тот момент. Его мгновенно поразило от примитивной агрессии и одержимости.
Лазарь подумал: «Я заполучу её, чего бы это ни стоило».
Её звали Камео, хранительница Несчастья. Она была одной из печально известных Повелителей Преисподней. Одной из тринадцати воинов, которые украли ларец Пандоры. Вернее, она была великолепной Повелительницей Преисподней.
Воспоминания дразнили его, он не мог удержаться и не посмотреть на нее хотя бы мысленно.
— Ты когда-нибудь смеешься? — спросил он, когда они шли в его королевство — где он планировал попробовать каждый её дюйм — почувствовать, как она обернется вокруг него, услышать свое имя на ее устах.
Лазарь горел для нее. Страдал.
— Мне сказали, что да, — ответила Камео, её трагический голос вызывал привыкание как любой наркотик.
— Ты не помнишь?
— Нет. Радость у меня не задерживается.
Он хотел радовать её также сильно, как вызывать страсть. В то время он не озаботился крошечными кристалликами, растущим на его бедрах. Ничто не имело значения кроме преодоления её защитного барьера, введение её в свой