Я испытал непосредственную связь, незамедлительное наслаждение, и практически кончил в свои чертовы джинсы. От рукопожатия.
Она умерла от этого.
С ним никогда не имело значения, было прикосновение случайным или преднамеренным, жертва человек или животное, молодой или старый, мужчины или женщина… хороший или плохой; любое живое существо заболевало от контакта с ним. Даже бессмертные такие как он.
Разница в том, что бессмертные иногда выживали, становясь носителями болезни, которую получали от него, распространяя ее на других. Как у человека, у Мари даже не было шанса.
— Расскажи мне правду, — потребовала объект его одержимости. — Каждую деталь.
Он не знал ее имени или была она человеком либо бессмертным. Он только знал, что Мари заключила сделку с дьяволом ради ее спасения.
Эти две женщины были заключены в тюрьму здесь на многие века… где было это «здесь»… не из-за какого-то преступления, как мог понять Торин. Кроносу, владельцу тюрьмы, не нужна причина, чтобы разрушить чью-то жизнь.
Он, конечно, помог разрушить и жизнь Торина.
Он задолжал Торину, и Торин, будучи самим собой, принял решение не брать во внимание сомнительную репутацию мужчины и попросил женщину, которая не заболела бы от его прикосновения. Кронос же, будучи самим собой, так и не удосужился найти подходящую кандидатку и просто завербовал одну из своих заключенных… сладкую, невинную Мари.
— Кронос заключил с девушкой сделку, — сказал Торин.
— Я знаю это. — Его одержимость раздражённо фыркнула, как настоящий большой, страшный волк. — Мари была проклята перемещаться в твою спальню на один час каждый день в течение месяца, в надежде уговорить тебя прикоснуться к ней.
— Да, — прохрипел он. И в ответ Кронос пообещал освободить ее лучшую подругу… женщину, которая сейчас требовала от Торина ответов.
Не удивительно, что Кронос солгал.
По крайней мере ему пришел конец.
Торин хотел притащить ее задницу в больницу как только понял, что Мари заболела, но глупое проклятье связало ее с этой тюрьмой невидимыми цепями. Ей пришлось вернуться.
Не имея альтернатив, Торин ухватился за нее, путешествуя вместе с ней, когда она перемещалась из одного места в другое. Он позаботится о ней наилучшим способом каким мог.
Но даже лучшее от него недостаточно. Никогда не будет достаточно.
— Меня не волнуют причины, — сказала женщина. — Только результат. Что Мари сейчас делает?
Разлагается.
Не могу сказать это так просто… не могу. Тихо он снял перчатки и использовал руки как лопату, продолжая копать и бросать землю через плечо. Не первая импровизированная могила, которую он выкопал, но поклялся, что последняя. Больше никакой внезапной дружбы. Больше никаких надежд и меч о том, что никогда не произойдет. С меня хватит.
— Игнорируешь меня? — спросила она. — У тебя есть идеи как тебя спровоцировать?
Торин не прервал своего занятия. Он похоронит Мари. Выберется из этой адской дыры. Продолжит свою работу, которую бросил, когда пошел с девушкой. Поиск и спасение Камео и Виолы, пропавших несколько недель назад… друзья, которые нуждаются в нем на расстоянии.
— Я Киликаель, Красная Королева, и буду более чем счастлива подвесить тебя на крюк и вытащить все твои органы… через рот.
Болезнь продолжал молчать и не двигаться. Опять же впервые. Красная Королева. Это имя знакомо Торину. Из детской книги сказок, да, но там было что-то еще. Он слышал это… где? Воспоминание возникло в его голове.
Обветшалый бар на небесах. Да, конечно. Работая на Зевса, правителя греков, он за многими бессмертными там следил.
Напуганные мужчины и женщины произносили слова «Красная Королева» шёпотом, прикрывая рот дрожащими руками, вместе со словами «жестокая» и «безумная».
Он всегда любил применять свои способности против самого мерзкого и сильного из хищников, и такая примитивная реакция на предполагаемую Красную Королеву его заинтриговала.
Но когда Торин спросил сплетников, кто она такая и что может сделать, он тихо ушли.
Возможно эта заключенная та, о которой говорили, возможно нет. Вряд ли это имело большое значение. Он не станет биться с ней.
— Киликаель, — позвал он. — Язык сломаешь. Как на счет того чтобы я называл тебя Кили вместо этого?
— Эта честь выпадает исключительно моим друзьям. Попробуй на свой страх и риск.
— Спасибо. Непременно.
Послышалось ее тихое рычание.
— Ты можешь называть меня Ваше Величество. Я назову тебя Моя Следующая Жертва.
— Я предпочитаю Торин, Сексуальный или Ужасный. — Прозвища заставили его улыбнуться через боль. Возможно Скоротечная Проталгия [1] — буквально означает боль в заднице.
— Почему Мари ушла тихо, Торин? — спросила Кили так, будто они обсуждали ничего более важного, чем меню завтрашнего ужина. (Запеканка из крыс).
Она знала о смерти Мари? Заставить его признаться было своего рода наказанием.
— Прежде чем ответишь, — добавила она, — ты должен знать, что я предпочла бы спасти врага, который говорит правду, чем друга, который лжет.
Неплохой девиз. Ложь и смерть исходят от него.
И на самом деле, если ситуация была обратной, он бы хотел того же: ответов. Но вновь, если ситуация была бы обратной, и она оказалась бы виновной в гибели одного из его друзей, он перевернул бы небо и землю, чтобы справедливость восторжествовала.
Но они в ловушке, поскольку сидели в этих клетках, созданных для самых сильных из бессмертных, и девушка ничего не могла сделать, кроме как изнемогать от ярости, беспомощности, пока чувства росли, становясь темнее и темнее, возможно даже сводя её с ума. Это жестокая судьба.
Это также было и оправданием.
Время надеть штанишки большого мальчика.
— Мари… умерла. Она мертва.
Тишина. Такая гнетущая тишина и с ней темнота, как если бы они каким-то образом попали в камеру сенсорной депривации [2]. Торин заговорил в отчаянной попытке притупить возрастающую скорбь, объясняя:
— Ты же знаешь о сделке между Кроносом и Мари, и знаешь, что я Повелитель Преисподней. Один их четырнадцати воинов, ответственных за кражу ящика Пандоры и выпустивших из него демонов. В качестве наказания, нас прокляли тем, что поместили внутрь наших тел одного из демонов. Мне достался демон Болезни — худшее в мире ЗПКК. Заболевание передающиеся при контакте с кожей. Я заражаю людей. Вот что я делаю, и это не остановить. Мари дотронулась до меня, как я уже сказал. Мы коснулись друг друга. Но только это и требовалось. Она умерла. Она мертва, — повторил он глухо.
Снова молчание. Он стиснул челюсти, чтобы уберечь себя от признания о других Повелителях, заключивших в себе таких злодеев, как Насилие, Смерть и Боль.
Тысячи невинных умерли от их рук, и еще больше сожалели о мерзости их поступков. И, несмотря на это, ни один из его друзей не был таким несчастным как Болезнь. Они выбирали своих жертв. Торин нет.
Вот такой я долбаный подарок.
Кто захочет его? Бессмертный мужчина, ищущий кого-нибудь, чтобы полюбить… и убить.
Он даже не мог утешить себя воспоминаниями о прошлых возлюбленных. Когда он жил на небесах, заботился о своем