Неужели она действительно хочет начать новый сезон ночных кошмаров? Когда наконец-то начала засыпать.
Хорошо. Значит, все решено. Она останется дома, будет мучиться из-за имени и откажется… категорически откажется!.. размышлять о прекрасном мужчине, который вдохновил ее на этот спор.
Прекрасном?
Ха! Попробуй садистский. Зловещий. Сводящий с ума. В этих вещах не было ничего прекрасного. Хотя, да, хорошо, она когда-то любила эти качества. Отлично! Какая-то часть ее все еще чувствовала это. Но только в том случае, если мужчина использует эти качества против врагов.
«Неважно». Новое имя не изменит того, кем или чем она была. Quinientos Dieciséis of the Croisé Sombres of Neid and Notpe-hocil. Титул, данный ей при рождении.
Смесь языков, слов и цифр буквально переводилась как «пятьсот шестнадцатая в Легионе темных крестоносцев зависти и нужды». Одна из миллиардов демонов, назначенных наказывать людей, совершивших преступления на почве ревности.
Легион ахнула, когда подол ее бального платья зацепился за щепку и порвался. Дурацкое платье! Почему она так сильно любила и обожала непрактичную одежду для выпускного вечера? Почему вообще хотела чувствовать себя красивой? Ей не на кого было производить впечатление. Она любила и потеряла.
«И об этом тоже не стоит думать. Если только ты не хочешь начать рыдать?»
Отчаянно пытаясь отвлечься, она сосредоточилась на жилище. Дом, милый дом. Легион была здесь уже… некоторое время. Она потеряла счет времени. Несмотря на свои небольшие размеры, это место было настоящей мечтой. Состаренное белое дерево. Хрустальная люстра. Витражи. Каждый предмет мебели имел сельский, но модный вид.
Ей оставалось только сказать холодильнику, чего она хочет, и, вуаля, еда волшебным образом появилась. То же самое и со шкафом в ее спальне. Легион не нуждался ни в чем… кроме душевного покоя. И самоуважения. И, знаете ли, жизни, которую стоило бы прожить.
Ладно, значит, отвлекающий маневр не сработал. Погрозив пальцем Сипсу, она сказала:
— Прекрати придумывать способы помучить меня и начни помогать.
Енот сидел на диване с цветочным узором и наблюдал. Каждый день он разыгрывал какую-нибудь шутку. Подкладывал камешки в ее туфли. Оставлял змей или скорпионов в постели. Мочился на ее одежду. Но черт бы его побрал, если бы он не был самым очаровательным существом на свете.
— Забудь о моем имени. Мне нужно принять еще одно решение. Встречаться или не встречаться с… — «Сделай это. Назови его». — С Галеном. — Вот. Тот-Чьё-Имя-Нельзя-Называть был назван.
Неужели она случайно призвала его так же, как когда-то люди призывали ее?
С бешено колотящимся сердцем она развернулась и принялась обыскивать каюту в поисках его следов. Нет. Никаких признаков. Она вздохнула с облегчением. Да. С облегчением. А не с разочарованием.
— В колонке плюсов: он бессмертный воин. Невероятно сильный. Способный убить любого, кто мне угрожает. В колонке минусов: он известен как предатель. Как я вообще могу ему доверять?
Раздалось фырканье. Сипс проголосовал за все плюсы. «Зачем такому прекрасному экземпляру понадобилась ТЫ?»
— Отличный вопрос. — Легион продолжала вышагивать. Во время их первой встречи она пыталась убить Галена. Почему он дал ей второй шанс нанести удар? Если только сам не собирается на нее напасть?
Нет-нет. У него была масса возможностей сделать это. Вместо этого он всегда только защищал ее. Даже столкнулся с гневом ее первой любви, Аэроном, просто чтобы провести с ней время. Гален искренне ее желал. И, конечно же, она была польщена его вниманием.
— Окей, я расскажу тебе все по порядку, ничего не утаивая. — Может быть, она найдет ответы на свои дилеммы. Попытка игнорировать проблемы не помогла. «Ну, поехали». — Целую вечность назад я влюбилась в Повелителя Преисподней Аэрона, бессмертного воина, когда-то одержимого демоном Гнева. Тогда я была полностью демоном и понимала, что не смогу его завоевать. Поэтому я заключила сделку с Люцифером, чтобы приобрести человеческое тело и сохранить свое бессмертие и демоническую защиту. А именно мои ядовитые зубы и когти. Лучшее в обоих мирах. В обмен у меня было ограниченное время, чтобы затащить Аэрона в свою постель. Неудача означала возвращение в ад… в качестве рабыни Люцифера. Я могла бы победить, если бы Аэрон не был занят тем, что влюбился в Посланницу Оливию, отправленную его убить.
Опять фырканье. «Зато теперь есть хорошее, основательное имя с большим потенциалом прозвищ. Лив. Оли. Олив. Вия».
— Ты вообще меня слушаешь? — топнув ногой, потребовала Легион.
«Ты злишься на Аэрона за то, что он отверг тебя, ага-ага».
Ну, он не ошибся.
— Со временем я сделала еще одну попытку завоевать сердце Аэрона… остановив сердце его самого большого врага, Галена. Знаю, знаю. Сердце — это слишком шаблонный подарок. Но, постой! Это же был мой первый романтический жест.
«Наконец-то! Все становится интересным. Продолжай».
— Я выследила Галена в баре смертных и заманила его в дамскую комнату, где поцеловала. Чтобы его отвлечь. Но этот мужчина знает, что делать со своим языком. Как только мы начали целоваться, я захотела большего. Так что, будучи самой собой, я и взяла больше. Забрала все. Он сорвал мою ягодку. Именно так люди называют потерю девственности, да?
Сипс хихикнул. «Ты попала в яблочко. Гален хорошо сорвал твою ягодку».
«Хорошо» совсем неподходящее слово для описания.
— Потом я взяла себя в руки и укусила его, впрыснув ему свой яд. Но в глубине души мне кажется, что я вроде как хотела, чтобы он выжил. Впрочем, это не имело никакого значения. Аэрон выбрал Оливию, и я проиграла пари с Люцифером.
Легион сдержала поток слез. Принц Тьмы избивал и насиловал ее самым ужасным образом. Потом он позволил своей армии сделать то же самое.
Нахлынули непрошеные воспоминания. «Руки связали за спиной. В рот засунули кляп. Одежду сорвали. Громко смеялись».
Ее горло сжалось, не давая возможности вздохнуть. То, что демоны делали с ней — то, как они издевались над ней — всеми этими отвратительными способами они сломили ее дух, душу и тело.
Аэрон и еще несколько человек пришли ей на помощь, но к тому времени она уже превратилась в оболочку самой себя.
«Бедная Легион. Фарфоровая кукла, разбитая на миллион маленьких кусочков».
Ее взгляд наткнулся на письма, которые Гален отправил через роботизированных птиц, — страницы были сложены стопкой на ярко-розовом столе. Она набросала и уничтожила бесчисленное количество ответов. Да и что она могла ему сказать? День их встречи был последним разом, когда она испытывала волнение. Ей было с ним очень весело.
Она забыла об этом на какое-то время, но теперь, когда вспомнила… она жаждала большего. Ей нужно было больше. И была небольшая проблема, едва ли заслуживающая упоминания, но, хм, мысль о том, чтобы быть с мужчиной, любым мужчиной, причиняла ей физическую боль.
— Гален — плохой, — сказала она. — Худший из