Гарри, как я уже успела убедиться, был превосходным шахматистом. Может, наше знакомство в парке вовсе не было случайным. Может, он сам меня нашел.
— Нам не хватает какого-то кусочка пазла, — заключил Джеймсон, подойдя ко мне вплотную со спины. — А может, — прошептал он мне прямо в затылок, — ты чего-то недоговариваешь.
Справедливое замечание. Я ведь не из тех, кто спешит выложить все козыри на стол — да и Джеймсон Винчестер Хоторн особого доверия у меня не вызывал — и даже не пытался.
— Лично мне все ясно, Наследница, — продолжил он, и я по голосу поняла: он опять ухмыляется. — Если уж ты собралась в игры играть, так давай хотя бы в интересные.
Я обернулась к нему. Глядя Джеймсону прямо в глаза, трудно было не думать о том, что его поцелуи робкими не бывают. Как не бывают и нежными. Это все неправда, напомнила я себе. Прежде я была для него лишь частью головоломки, инструментом. И сейчас не изменилось ничего.
— Не все в этой жизни игра, — возразила я.
— Может, в этом и загвоздка, — парировал Джеймсон, и в глазах у него полыхнул огонек. — Может, именно поэтому мы уже который день ломаем себе головы и не можем найти ответ. Потому что это не игра. Пока что. У игр есть правила. И победитель. Возможно, чтобы раскрыть тайну Тоби Хоторна, нам с тобой, Наследница, нужна небольшая мотивация.
— Какая именно? — я сощурилась.
— Может, пари заключим? — он выгнул бровь. — Если я первым разгадаю эту головоломку, ты простишь и забудешь мою маленькую выходку после Блэквуда.
Именно в лесу под названием Блэквуд выяснилось, что бывшая девушка Джеймсона погибла в мой день рождения. Тогда-то и стало понятно, что Тобиас Хоторн выбрал меня не потому, что я особенная. А из-за того воздействия, которое окажет на внуков мое появление.
Вскоре после тех событий Джеймсон резко ко мне охладел.
— А если выиграю я, ты забудешь о наших поцелуях — и перестанешь меня провоцировать на новые! — заявила я в ответ, смело глядя в его зеленые глаза.
Джеймсону я не доверяла — как и себе самой рядом с ним.
— Что ж, Наследница, — он сделал шаг вперед, склонился к моему уху и прошептал: — Игра началась.
Глава 2
Мы заключили пари и разошлись в коридоре. Дом Хоторнов был таким огромным, просторным и хитро устроенным, что даже за три недели я не обошла его целиком. Можно было потратить годы на то, чтобы тут освоиться, — и все равно так ни разу и не побывать в некоторых закутках, секретных коридорах и тайных комнатах — и это еще не говоря о подземных туннелях.
Но я, на свое счастье, быстро научилась тут ориентироваться. Из коридора под спортивным крылом я свернула в проход, тянущийся под музыкальной комнатой. Прошла под солярием, поднялась по потайной лестнице и оказалась в Большой зале. У камина, небрежно прислонившись к нему спиной, стоял Нэш Хоторн. И ждал.
— Привет, солнышко, — сказал он, ни капли не удивившись моему внезапному появлению. Казалось, старший из братьев Хоторнов и бровью не поведет, если поместье вдруг обрушится в пыль, — так и останется стоять преспокойно, прислонившись к каменной кладке. Нэш Хоторн, пожалуй, и перед лицом Самой Смерти галантно приподнимет ковбойскую шляпу — и все.
— Привет, — сказала я.
— Грэйсона ты, я полагаю, не видела? — из-за его неспешного техасского выговора вопрос прозвучал почти лениво.
Вот только смысла его слов интонация не смягчила.
— Нет, — ответила я коротко, стараясь сохранять невозмутимость. Мы с Грэйсоном Хоторном предпочитали держаться друг от друга на расстоянии.
— И уж вряд ли знаешь, какой разговор состоялся между Грэем и нашей матушкой накануне ее отъезда?
Скай Хоторн, младшая дочь Тобиаса Хоторна и мать всех четверых его внуков, пыталась меня убить, пускай и чужими руками. Человек, которому велено было это осуществить, уже сидел в тюрьме, а Скай было приказано покинуть Дом Хоторнов. Так решил Грэйсон. Я всегда готов встать на твою защиту, — говорил он мне. — Но все это… мы с тобой… Это исключено, Эйвери.
— Даже не догадываюсь, — сухо ответила я.
— Неужели, — Нэш подмигнул мне. — Тебя, кстати, сестра с адвокатом разыскивают. Они в Восточном крыле. — Эта новость тоже прозвучала многозначительно. Моим адвокатом была его бывшая девушка, а вот сестра…
Я и сама не знала толком, что происходит между Либби и Нэшем Хоторном.
— Спасибо, — поблагодарила я его. Но, поднявшись по винтовой лестнице, ведущей в Восточное крыло Дома Хоторнов, я отправилась вовсе не на поиски Либби. Или Алисы. Мы с Джеймсоном заключили пари, и я твердо нацелилась на победу. Так что первой моей целью был кабинет Тобиаса Хоторна.
В кабинете стоял стол красного дерева, а стена за ним была украшена дипломами, кубками и книгами с фамилией «Хоторн» на корешках — потрясающее напоминание о том, что братья Хоторны совсем не так просты, как может показаться. Им были предоставлены все возможности, а старик ждал от них выдающихся достижений. Но я пришла вовсе не за тем, чтобы любоваться наградами.
Я села за стол и открыла тайник, который нашла недавно. Внутри лежала папка. А в ней — мои фотографии, множество фотографий, сделанных на протяжении моей жизни. После той судьбоносной встречи в кафе Тобиас Хоторн начал следить за мной. Неужели лишь из-за имени? Или у него были и другие мотивы?
Я перебрала немного фотографий и вытащила две. Прав был Джеймсон: я и впрямь кое-что недоговаривала. Меня дважды фотографировали с Тоби, вот только всякий раз в кадр попадал его затылок.
Узнал ли Тобиас Хоторн его со спины? Возможно ли, что «Гарри» догадался, что нас снимают, и специально отвернулся от камеры?
Впрочем, одних догадок мало. Наличие папки доказывало одно: Тобиас Хоторн приглядывал за мной многие годы, и началось это еще до встречи с «Гарри». Я пролистала снимки и добралась до ксерокопии моего свидетельства о рождении. Аккуратный мамин росчерк. Мешанина из печатных букв и курсива на месте отцовской подписи. Тобиас Хоторн подчеркнул ее, как и дату моего рождения.
Восемнадцатое октября. Дата, наполненная значением. Грэйсон и Джеймсон были влюблены в одну девушку — ее звали Эмили Лафлин, и как раз восемнадцатого октября она и погибла. Эта смерть их рассорила. И старик считал, что именно я смогу это исправить. Но зачем он выделил подпись моего отца? Рики Грэмбс был тем еще проходимцем. Ему даже не хватило совести, чтобы позвонить мне, когда не стало мамы. Была б его воля, меня давно бы отправили в детский дом. Глядя на подпись Рики, я все ломала голову, зачем он вообще понадобился Тобиасу Хоторну.
Ни одной догадки.
В голове у меня зазвучал мамин голос. Есть у меня одна тайна…