Сома встал рядом с ее койкой. Он склонился и ущипнул ее колено. Она ощущала смутное давление, но не боль. Он медленно провел ладонью по ее бедру, и она удивленно охнула. Убийца улыбнулся.
— Так ощущения возвращаются, — проворковал он.
— Убери от меня грязные руки, — она могла защититься только словами, так что продолжила. — Я удивлена, что солдаты Рассека не уважают их принца, — она цокнула языком. — Обычная палатка? Ты не так и важен.
Его плечи напряглись, глаза пылали яростью.
— Я пытаюсь слиться.
Она рассмеялась, зная, что он врал. Он пытался вызвать только враждебность. Его терпели и боялись, но не уважали и ценили. И он знал это.
— Где стражи? — он вышел наружу.
Аллисса взглянула на Одара.
— Ты в порядке?
Он кивнул.
— А ты?
— Ощущения возвращаются.
— Ты весишь меньше меня, так что вещество влияло на тебя сильнее.
Сома вернулся с солдатом Рассека.
— Ты будешь стоять тут, — сказал он мужчине. — Проследи, чтобы эти двое, — он указал на Аллиссу и Одара, — оставались на месте.
Когда убийца ушел, солдат встал у входа, перекрыв его. Его голова задевала потолок, туника натянулась на широких плечах, и его ладонь лежала на рукояти меча. Разве у них были шансы сбежать, пока этот великан смотрел за ними? Плохо дело.
* * *
Аллисса не спала, пока лежала часами в темной палатке, думая, как сбежать. Ее разум был полон вариантов. Но они не сработали бы.
Великан на страже вышел из палатки. Она выдохнула с облегчением. Стало слышно, как жидкость бьет по боку палатки.
«Он писает? Гадость».
— Те там над быть? — спросил кто-то.
— Ага. Прикзали быть тама. Не знаю, нашо. Не выглядять грозно.
— Не знашь, кто то? — спросил голос выше.
— Неа.
Хоть солдаты говорили на том же языке, что и Аллисса, у них был трудный акцент, мешающих все понять. Майра как-то говорила ей, что ключом к пониманию диалектов было представить язык как песню. Все слова были знакомыми, ей просто нужно было уловить ритм. Мужчины заговорили об охоте, и она слушала, используя технику Майры, чтобы лучше их понять. После пары минут стало понятнее. Слова обрушились на нее, акцент словно пропал:
— Слышал, принц Кердан прибыл сегодня поисках короля Дрентона? — спросил солдат-великан. — Жаль, король уехал три дня назад.
— Я слышал, принцу Кердану стало плохо в бою в Мелении. Многие думали, что он умрет, — ответил другой солдат с гордостью в словах. Он был рад, что принц не умер. Его народ любил принца Кердана? Эти солдаты воплощали жестокость их принца?
— С кем он сюда прибыл?
— Только с несколькими элитными стражами.
— Он выглядел плохо, был ранен?
— Нет, — пауза. — Но когда кто-то спрашивает, стало ли ему лучше, он злится. Чуть не срубил солдату голову.
Солдат рассмеялся.
— Ты встречал принца раньше?
— Не везло так. Хотя я встречал принца Сому.
— Он не считается. Он носит титул только из-за того, что его мамуля как-то убедила нашего короля жениться на ней после внезапной смерти королевы, — его голос звучал горько, даже расстроено.
— Я слышал, принцесса Шелена очаровывает.
— Не важно, красива ли она, она не выйдет замуж хорошо, потому что она — бастард без права на трон.
Аллисса пыталась запомнить все слова солдат на случай, если информация пригодится.
— Я хотел бы, чтобы война кончилась, чтобы вернуться домой. Я не знаю, зачем королю Империон. Это неправильно, — буркнул страж с высоким голосом. Аллисса едва его расслышала.
— Думаю, война из-за королевы Жаны, — прошептал великан. — Империон ее выбросил, и она хочет отомстить. Король делает это за нее.
— Уверен, война ненадолго. Не с помощью принца Кердана. Он — лучшее, что у нас есть.
— Ты не спишь? — прошептал Одар, испугав ее.
— Да, — она повернулась на бок, он стоял на коленях у своей кровати. — Ты слушал солдат снаружи? — прошептала она, надеясь, что им ее не слышно.
— Да.
— Что ты знаешь о принце Кердане? — Аллисса встречала короля Дрентона годы назад, но не его сына. Она ничего о нем не помнила.
— Он военный, всегда тренировался с армией, и он редко бывает при дворе.
— Хоть он — наследник престола?
— Да.
Принц Кердан был сосредоточен на армии и бое, и его люди явно отражали эту тягу к сражениям.
— Думаешь, Сома отдаст нас ему? — ей было не по себе от мысли, что ее используют против родителей, чтобы победить в войне.
— Нет, — прошептал Одар, забираясь на койку рядом с ней. — Сома скрыл наши личности не зря. Думаю, мы отправимся с первым светом, чтобы Кердан не узнал, что мы тут. Сома везет нас к Жане и Шелене. Я уверен.
Если королева и ее дочь делали это за спиной короля, может, была надежда.
— Думаешь, мы найдем союзников в лице короля Дрентона или его сына? — может, они смогут устроить внутренний конфликт, отвлечь от завоевания Империона.
— Король Дрентон может не знать, что происходит за его спиной, и он может разозлиться на Жану за такое. Но он все еще убил тысячи невинных людей. Он не будет нам помогать. Он начал эту войну, и он ее закончит или умрет, пытаясь.
Она вспомнила жуткие отрубленные головы на копьях. Одар провел пальцем по лицу Аллиссы от ее лба по щеке, челюсти и губам.
— Мне страшно, — призналась она.
— Я не дам ничему с тобой произойти.
Он не мог сдержать такое обещание, когда они были в руках садиста-безумца.
— Попытаемся сбежать, — прошептала она. Великан все еще тихо говорил со стражем у палатки. Если они хотели уйти, нужно было делать это сейчас.
Одар провел ладонью по ее волосам, нежно гладя.
— Это невозможно. Как только солдат вышел наружу, я приподнял край створки. Вокруг палатки стража. И мы посреди лагеря врага в Рассеке. Если нас поймают, то убьют.
Вариантов не было.
— Думаю, нужно рискнуть, — их все равно убьют, когда Сома доставит их к Жане. И если она не убьет их сразу, Аллисса лучше будет мертва, чем станет рычагом давления на родителей.
— Я обещал твоему отцу, что защищу тебя, и я это сделаю. Я не позволю тебе умереть.
— Есть вещи хуже смерти.
— Знаю, — шепнул он. — Но при дворе у нас будет доступ к слугам и работникам, которые могут согласиться вывести нас в обмен на защиту. Есть варианты, не оставляй надежды, — она не разделяла его оптимизм. — Просто помни, что я люблю тебя, что бы ни случилось, — его губы нежно задели ее губы. Она закрыла глаза, вдыхая его запах. Он сжал ее руку. — Мне лучше вернуться на свою койку.
— Останься, — тепло его тела успокаивало.
— Если Сома обнаружит нас вместе, поймет глубину моих чувств к тебе.
Она рассмеялась, вспомнив, как презирала его.
— Что? — спросил он.
— Просто вспомнила,