Он склонился и принялся за суп.
— Угощайся, — он указал на поднос, пока жевал.
— Я так понимаю, ты почти все время проводишь с армией, а не при дворе?
Он кивнул.
— Почему спрашиваешь?
— Без причины.
Он вытер рот рукавом, его щеки порозовели.
Она схватила кусочек хлеба и посмотрела в темное окно. Не было видно ни одной звезды.
— Спасибо, что позволил сегодня увидеться с принцем Одаром, — она посмотрела на поднос. Она хотела бы, чтобы Кердан принес горячий чай, холодная погода ей надоела.
— Я не включал его в свои планы, — сказал он, жуя. — Но если ты хочешь, мы можем его включить. Он — хороший боец и кажется довольно умным, — он взглянул на нее, но она не поняла эмоции в его глазах.
Он сказал «мы». Интересный выбор слова. Аллисса откусила еще немного хлеба, пытаясь вести себя как можно спокойнее. Она сказала:
— А какой у тебя план?
Кердан отклонился на стуле, разглядывая ее.
— Мои слова не покинут эту комнату, договорились? — она кивнула. — Если хоть слово об этом кому-то шепнешь, перережу горло.
— Очаровательно.
— Я не нежничаю с тобой. В этом нет необходимости.
— Нежничаешь? Ты угрожал меня убить!
— Я понятно выразился? — спросил он. Она закатила глаза и махнула ему продолжать. — Мой отец очарован королевой Жаной. Я пытался обсуждать с ним тревоги — что она тут только из-за Империона. Но отец ошибочно верит, что она его любит. И сказал ему, что Сома пытался меня убить, но доказательств нет, и он не хочет верить, что его пасынок сделал бы нечто такое глупое, — он печально улыбнулся, она уловила иронию. — Несмотря на действия моего отца, он любит меня и хочет на троне меня, а не отпрыска Жаны. Той ночью, когда я привел тебя к нему, он впервые усомнился в Жане. Это дает надежду, что он одумается. Но на горизонте война, и я боюсь, что на мою жизнь будет еще покушение… как и на жизнь моего отца.
Она поежилась, не могла представить, что случится, если Жана будет управлять армией Рассека. Ее никто не остановит.
— Как наследник престола, я могу малое, не развязав гражданскую войну, — продолжил он, почти заговорив об измене. Хоть он ненавидел Жану, и на то была причина, он ничего не мог поделать как принц. Только у короля была власть свергнуть ее.
— Зачем тебе моя помощь? — осторожно спросила Аллисса, поджимая ноги под себя в кресле. Комната вдруг показалась слишком тихой. Уединенной. Теплой.
Он потер утомленное лицо.
— Я искал… правильный вариант. Когда я узнал, что ты пережила допросы, не раскрыв нужную для Жаны информацию, у меня стал строиться план. И когда я увидел, как ты сражаешься с моими людьми, я понял, что ты идеально подойдешь для того, что я задумал.
Кердан не стал уточнять, и она сказала:
— С чем я могу тебе помочь?
Морщины на его лице стали заметнее, он склонился, уперся локтями в ноги.
— Я хочу, чтобы ты убила королеву, ее мать и ее детей. Взамен я выведу тебя из Рассека.
Его слова звенели в ее ушах. Простые переговоры. Хорошо, что ее родители мастерски вели переговоры, и она научилась кое-чему за годы. Она не могла проявлять излишний энтузиазм и должна была держать себя в руках. Она сцепила ладони на коленях, склонила голову набок и ответила:
— Как я могу доверять тебе? А если я убью их, и ты убьешь меня, обвинишь меня в убийствах, чтобы твои руки остались чистыми?
Он улыбнулся и отклонился, скрестил ноги. Его пальцы негромко постукивали по подлокотнику.
— Их смерти должны казаться случайными. Никто не может знать или подозревать обратное.
Ей нравилось его предложение, но этого было мало.
— Я хочу остановить войну.
— Без королевы мой отец будет охвачен горем. Велика вероятность, что я уговорю его оставить Империон в покое.
— Этого мало.
Он нахмурился.
— А твоя сторона?
— О чем ты?
— Ты должна пообещать мне, что остановишь войну со своей стороны. Я не хочу, чтобы твой отец ворвался в мое королевство и убил всех, чтобы отомстить за твое похищение.
— А если я гарантирую, что остановлю войну со своей стороны:
— Тогда это сделаю и я. Любой ценой.
Она хотела визжать от радости. Он предлагал выход из Рассека и шанс остановить войну. Нужно было уточнить лишь одно.
— А Одар?
Кердан ответил после паузы:
— Он ведь соврал тебе? Назывался Джарвиком, хоть был принцем Одаром?
Ее лицо вспыхнуло, она теребила пальцы.
— Да.
— Прости, — сказал Кердан. — Не хотел влезать.
Аллисса развязала ленту в волосах, расплела косу, и волосы обрушились на ее плечи.
— О чем ты?
Он моргнул два раза и ответил:
— Хоть он соврал тебе, ты ему доверяешь?
— Безоговорочно.
— Ладно, — прошептал он. — Пусть помогает. Тогда я выведу вас обоих невредимыми из Рассека и не дам нам напасть на Империон или Френ. Даю слово.
— А я убью королеву и ее проклятую семью, — она была бы рада закончить то, что должна была сделать ее мать двадцать лет назад. И она будет радоваться их смертям. — И я тоже даю слово.
Глава семнадцатая
Аллисса лежала на диване, накрытая меховыми одеялами, но не могла уснуть. Мысли об убийстве Жаны, Элизы, Шелены и Сомы поглощали ее. Кердан сказал, что это должно выглядеть как несчастный случай. Она не будет убивать их хладнокровно, но все же будет в ответе за их смерти. Один из первых разговоров с убийцей всплыл в ее голове. Он говорил, что она была как он — убийца. Хоть она не убивала сама, приказ был тем же. И он сказал ей, что однажды, когда она будет думать об убийстве, она вспомнит этот разговор. Она ненавидела Сому.
Она повернулась, взбила подушку под головой. Было за полночь, Кердан еще не вернулся. Мог он работать в такой поздний час? Может, он был с друзьями. Хотя она не представляла его с множеством друзей. Может, он был с женщиной. Эта мысль ей не нравилась. Где бы он ни был, что бы ни делал, это показывало, что она мало знала о принце.
Ветер выл снаружи. Она забыла задвинуть шторы. Тучи покрывали небо, отчасти видимая желтая луна бросала странные длинные тени в комнате. Она зарылась под одеяла, желала, чтобы Кердан пришел скорее и развел огонь в камине. Если бы не было так холодно, она бы сделала это сама. Если бы знала, как разводить огонь.
Свет луны изменился, что-то слева от нее двигалось. Она не двигалась, широко открыла глаза. Смотрела. Ждала. Медленно дыша, она притворялась, что спит. А потом увидела движение тени в комнате. Сома двигался вдоль стены, был все ближе к