Лия выбралась из холодильника с пустыми руками, захлопнула дверцу, а потом открыла морозилку.
– Бедняжка, – сказала она Майклу, – я здесь уже почти три года, и единственное, чему они меня научили, что психопаты реально хорошие лжецы, а агенты ФБР врать не умеют.
– Много их тебе встречалось? – спросила я.
– Агентов ФБР? – Лия сделала вид, что не понимает, о чем речь, и извлекла из холодильника упаковку мятного мороженого с кусочками шоколада.
Я выразительно посмотрела на нее.
– Психопатов.
Она достала из ящика стола ложку и взмахнула ею, будто волшебной палочкой.
– ФБР прячет нас в милом маленьком домике в милом маленьком районе в милом маленьком городе. Ты и правда думаешь, что Бриггс собирается позволить мне сопровождать его на допросах? Или работать в поле, где у меня появится возможность сделать что-то настоящее?
Майкл перевел слова Лии в несколько более дипломатичную форму.
– У Бюро есть записи, – сказал он, – аудио, видео, расшифровки. В основном нераскрытые дела. Те, в которых так и не смогли разобраться. И на каждое нераскрытое дело, которое они дают нам, приходятся десятки дел, которые уже раскрыли. Проверяют, действительно ли мы так хороши, как говорит агент Бриггс.
– Даже если ты дашь им тот ответ, который они ожидают, – продолжила Лия точно с того места, где остановился Майкл, – даже если власть имущие убедятся, что ты прав, они хотят знать почему.
Почему – что? Я не задала вопрос вслух, но Майкл все равно ответил:
– Почему мы на это способны, а они нет. – Он потянулся к моей тарелке и подхватил еще немного хлопьев. – Они не просто хотят обучить нас. Они не просто хотят использовать нас. Они хотят стать нами.
– Несомненно, – согласился новый голос, – в глубине души, в самом своем сердце все, чего я хочу от жизни, – стать Майклом Таунсендом.
