Ламия возмущенно фыркнула.
– Не нужен тебе этот яд. Чет, подойди-ка туда, видишь, на шкафу черную шкатулку, на морозильнике? Дай-ка ее мне.
Чет вскочил с места и достал шкатулку: размером она была с коробку для обуви и сделана из черного жженого дерева. Чет поставил шкатулку на стол.
Ламия откинула крышку; внутри были маленькие бутылочки, жестяные коробочки, связки трав и коренья, завернутые в листья. Изнутри крышки был прикреплен маленький бронзовый нож с изображением змеи на рукоятке. Нож выглядел очень древним: лезвие было неровным, изъеденным пятнами патины. Она вытащила одну бутылочку и, сощурившись, принялась разглядывать на свет ее мутное содержимое. Проворчала что-то себе под нос, положила бутылочку на место и вытащила другую.
– А, вот оно! – Вытащив зубами пробку, она вытряхнула себе на палец черную вязкую каплю.
Запах заполнил комнату, и Триш наморщила нос.
– Именно по этому и можно сказать, что оно работает, – гордо сказала Ламия и собиралась уже было втереть жидкость в порез.
Триш отдернула руку.
– Погодите. Что это?
Ламия взглянула на черную каплю у себя на пальце.
– Что, это? Да это же кровяной мед, дитя. Ну, в общем и целом, кровяной мед. Понимаешь, семя дикого кабана мне достать не удалось, пришлось довольствоваться домашними животными. Но оно работает. Вообще-то, как мне кажется, оно работает даже лучше.
Она взглянула в лицо Триш, которое было полно ужаса.
– А, так ты никогда не пользовалась кровяным медом?
Триш потрясла головой.
– Столько старых умений потеряно. Ну, ты сейчас сама увидишь. Это сильное зелье. Оно не пачкает кровь, как те яды, что продают в аптеках.
Триш поморщилась и бросила на Чета беспомощный взгляд.
Поверх мази Ламия положила сухой лист, который достала из той же шкатулки, а потом начертила на листе знак, полукруг с пересекающей его чертой. Закрыла глаза и прошептала какие-то слова, – на своем родном языке, предположил Чет – потом повторила их несколько раз, нараспев. Поцеловав пальцы, она начертила в воздухе над раной знак, заслужив еще один недоуменный взгляд со стороны Триш.
– Ну вот, – сказала она, открыв глаза.
Триш во все глаза смотрела на свою ладонь.
– А что вы сейчас произнесли? Заклинание?
– Да. Заклинание, чтобы темные держались подальше. Они входят в тело через открытые раны.
– Так, значит, вы и вправду занимаетесь… э-э-э… – Триш осеклась.
– Ведьмовством? – подсказала Ламия.
Триш, покраснев, кивнула.
– И чего это тебе там Чет наболтал? – Ламия неодобрительно взглянула на внука.
Чет, сдаваясь, поднял руки.
– Ой, только не надо смотреть на меня так, – сказал он, смеясь. – Это все тетя Абигайль. Никак не могла наговориться о том, какая ты злобная ведьма.
Ламия рассмеялась.
– Уж кому знать, как не тете Абигайль. Да?
Триш явно смутилась.
– Я совсем не хотела вас обидеть.
– Прекрати, девочка. Ты вовсе меня не обидела. Я горжусь тем, что лечу людей. Колдовство, ведьмовство, как ты это ни называй. Это искусство, ремесло. Исчезающее ремесло. Но пусть мои странности тебя не пугают. Я – не злая ведьма, не как та, из страны Оз.
Триш заулыбалась.
– Ладно, я сама напросилась. – Она глянула на руку. – Ой, оно щиплет. – Но тут лоб у нее разгладился. – Вообще-то, стало лучше.
– Триш, если ты не против, расскажи, как у тебя проходит беременность?
– В основном неплохо… Наверное.
– Наверное?
Триш закусила губу.
– Ну… В последнее время у меня бывает небольшое кровотечение… Время от времени. Доктора, похоже, они не очень беспокоили. Но он сказал мне дать ему знать, если оно станет хуже.
– И оно стало?
– Нет.
– В кровотечении нет ничего необычного, даже на последних месяцах беременности, – сказала Ламия. – Оно может означать самые разные вещи. Триш, у меня на родине, моя мать, и ее мать, и до нее – ее мать, они все были целительницами, акушерками. И они передали свои умения мне. Умение проверить твое здоровье, здоровье ребенка. Если хочешь, я могу попробовать маленькое заклинание… Посмотреть тебя и ребенка.
– Заклинание? – опасливо повторила Триш.
– Не тревожься. Никаких зелий я тебя пить не заставлю. Мне просто нужна будет капелька твоей крови. Гораздо меньше, чем взяли бы у тебя в больнице для этих их дурацких анализов.
– Ну… может быть, – ответила Триш безо всякой уверенности.
Ламия улыбнулась.
– Вот и хорошо. – Она расправила связку сухих листьев, положила один себе на тарелку, а потом открыла маленькую жестяную коробочку и посыпала лист каким-то серым порошком. Взяла в руки нож. – Давай руку.
Триш покосилась на Чета.
– На меня не смотри, – сказал он.
Она вздохнула и вложила свою руку в руку Ламии.
Ламия прикоснулась кончиком лезвия к пальцу Триш – совсем легонько. На пальце набухла капля, и Ламия выдавила ее в порошок, неотрывно наблюдая за тем, как впитывается кровь. Больше, насколько Чету было видно, ничего не произошло, кроме того, что порошок приобрел зеленоватый оттенок.
Триш взглянула на Ламию.
– Это все?
Ламия предостерегающе подняла палец, вглядываясь в пятно крови. Порошок медленно таял, испаряясь, оставляя на листьях извилистые линии. На первый взгляд они казались случайными, но, приглядевшись, Чет заметил, что в них есть какая-то симметрия, узор, будто буквы – странные, чужие буквы.
– Ух ты, – сказала Триш. – А что это значит? – Выражение лица Ламии стало серьезным, и Триш тревожно прибавила: – Что-то плохое?
Пожилая женщина наклонилась еще ниже; губы ее шевелились, будто она читала про себя. Потом на ее лице отразилось глубокое облегчение.
– О, будь благословенна, Вирд! Благословенны будьте, дева, мать и бабка! Ребенок здоров!
Чета поразила абсолютная убежденность Ламии. Реально ли было то, что сейчас происходило, или нет – без сомнения, Ламия верила в это душой и сердцем. Ее убежденность была заразительной: Триш просияла.
– Ох, как я рада это слышать.
– Да, да, у тебя внутри растет очень здоровая душа. Но это еще не все, – поддразнила ее Ламия. – Если хочешь, я могу тебе сказать, кто там прячется – девочка или мальчик.
– О?
– Да.
Триш взглянула на Чета.
Чет пожал плечами.
– Тебе решать.
Триш, прикусив губу, кивнула.
– Это девочка.
– Вы уверены?
– Да, уверена. За все эти годы не ошиблась ни разу.
Триш пискнула.
– О, Боже. О… Боже… мой. Маленькая девочка! – Чет заметил, что Триш больше не смотрит на его бабушку так, будто та была немного с приветом. Теперь это было самое настоящее восхищение.
– Слышал, Чет? У нас будет маленькая девочка.
– Да, до меня это вроде как дошло.
И Чет тоже в это верил. Похоже, дар Ламии проявлялся во многих областях. Его бы не удивило, окажись, что она уже каким-то образом связана с этим ребенком.
Ламия вытерла глаза; она плакала.
– Бабушка? Ты в порядке?
Она, улыбаясь, кивнула.
– Просто я так счастлива. Я была здесь… одна… так долго. А теперь у меня снова есть семья. А скоро будет еще и малышка, для пущей радости. Сколько счастья, это немного ошарашивает, только и всего.
Глава 3
Чет понимал, что это сон, но легче от этого почему-то не становилось. Он был снаружи