– Без проблем, – беззаботно отозвался Мак. – Давайте сядем и выпьем что–нибудь.
Он дал указания администратору по поводу нашего столика. Я позволила им пройти вперед, восхищенно наблюдая за их переплетенными пальцами, которые они не разъединяли ни на секунду, пока маневрировали по ресторану.
– Как работа? – спросила Девина, как только мы сели.
– Замечательно, – ответила я, кратко рассказав ей новости о моем вероятном продвижении по карьерной лестнице.
– Я знала, что ты пойдешь на повышение очень быстро, – кивнула Девина. – Я никогда не помогаю тем, в кого не верю.
– Спасибо, – ответила я с искренней улыбкой. Это Девина порекомендовала меня в свое время главному редактору, который обеспечил мне стажировку много лет назад.
– Не трать свою энергию на конкурентку. Зная тебя и твои возможности, именно она должна переживать, – добавила Девина, изучая меню.
– А твоя мама? – спросил Мак. Седая прядь волос упала на его лоб и он откинул ее одним нетерпеливым движением. – Как она?
– Она в порядке.
– По–прежнему вся в работе?
– Конечно, – легко согласилась я. – Разве не всегда так было?
Мак восхищенно улыбнулся.
– Я всегда всем говорю, какой она выдающийся писатель. Блестящий мастер своего дела, – задумчиво добавил он, – я с нетерпением жду ее следующий роман.
– Ну, что ж, она обладает темпераментом человека искусства, – пробормотала я.
– Ты знаешь, что Макс, герой ее первого романа, был списан с меня? Бойкий британский негодяй, поступает в университет, чтобы терроризировать молодых леди из Америки.
– Конечно, она знает, ведь ты напоминаешь ей об этом постоянно, – поддразнила его Девина.
– Вздор, – ответил он, посылая мне хитрую улыбку. – Твоя мать была еще совсем девочкой, когда пришла прямо в редакцию университетской газеты и потребовала, чтобы они напечатали ее статью о корпоративной дискриминации женщин. Я знаю об этом, потому что мы были близкими друзьями. Ничего удивительно, что вскоре она стала редактором этой газеты. По–настоящему целеустремленная женщина, как и наша Лив, сейчас, – он рассмеялся над моим хмурым видом. – А вот и Билл.
Я заметила его среди посетителей и поежилась, когда его локоть случайно ударил женщину по голове. Когда сегодня утром он покидал квартиру, его рубашка казалась золотистого оттенка, но освещение ресторана сделало ее цвета горчицы.
– Я приехал во время, – пожаловался Билл, тяжело дыша, – но здесь просто невозможно припарковаться.
Он наклонился и неуклюже поцеловал меня в щеку.
– Поздравляю с повышением, – шепнул он мне, прежде чем повернуться к Маку и Девине.
– Что я пропустил? – поинтересовался он, выдвигая свой стул.
– Мы просто вспоминали старые времена, – ответил Мак. – Вина?
– Что у вас нового, ребята? – спросил Билл. Я посмотрела на мужа с благодарностью. Он прекрасно знал, что я не переношу разговоры о “старых временах”.
– Ну, Мак и я в последнюю минуту решили отправиться в поездку на побережье Амальфи, так что теперь мы заняты покупкой всяких глупых мелочей к отпуску.
– Поправка,она занята покупкой всяких глупостей, – прервал ее Мак. – Я же просто человек с кредитной картой.
– Ну, конечно, – возразила Девина, отмахиваясь от него. – Мне просто нужен купальник, чтобы прикрыть свой новый шрам.
Она указала на себя.
– Для меня больше не существует бикини, – сказала она, нахмурившись. – Только сплошной купальник для такой старой леди, как я.
Я посмотрела на ее миниатюрную и все еще спортивную фигурку. Казалось, что она дышала здоровьем и бодростью со своей оливкой кожей и коротко подстриженными волнистыми светлыми волосами. Огонь в глазах и дерзкое поведение – были ее визитной карточкой.
Даже когда три года назад ей диагностировали рак груди, я никогда не замечала, чтобы этот огонек потух. Слово “жалость” не значилось в ее лексиконе, и я давно поняла, что умение радоваться жизни и мужественно принимать удары судьбы являлось лучшим лекарством.
– Ты обязательно должна увидеться с моей лучшей подругой – Люси, – сказала я.
– С какой Люси? – переспросил Мак.
– Мак, не спи, это ее подруга из колледжа, – поддразнила мужа Девина.
– Люси и Лив отчаянно стремились попасть в какой–то женский клуб в колледже, – с усмешкой объяснил Билл. – И вот, когда их, наконец приняли, они решили, что общество друг друга им нравиться больше, чем других девчонок, и вместе покинули его.
– Это совсем не мило, – улыбнулся Мак, вечный романтик.
– Она стилист, верно? – спросила Девина.
– Да, и она работает через улицу от меня. Я уверена Люси поможет тебе найти что–нибудь симпатичное и консервативное.
Девина шумно сглотнула.
– Я ненавижу это слово. Я и консервативная? Ну уж нет, барышня.
– Почему вы думаете, она заставила меня переехать из Далласа? – пошутил Мак.
– А вы можете захватить Лив с собой в отпуск? – спросил Билл, кивнув в мою сторону. – Этой девушке явно нужно немного солнца.
– Что? Я не так плохо выгляжу, – надулась я, приподнимая рукав и демонстрируя свою бледную кожу под смех собравшихся за столом.
– Держись подальше от солнца, дорогая, – сказала Девина. – Светлая кожа быстро обгорает.
Я рассмеялась и кивнула.
– Конечно. Бледность кожи – последний писк моды.
– Знаешь, Девина, мы только что закончили дело против врача, который неудачно провел операцию по удалению молочной железы и чуть не убил женщину.
– Это ужасно, Билл, я не хочу даже слушать об этом.
Я едва не закатила глаза от неуместной бестактности Билла.
– И все таки, милая, как твоя мама? – спросил меня Мак, понизив голос.
– Мы с ней мало общались последнее время, – призналась я. – Она утверждает, что работает над новой книгой, но не признается о чем та. А так, как папа больше не выплачивает ей деньги на содержание, мама всех уверяет, что разорена. Хотя, учитывая ее успешную карьеру и финансовую поддержку отца за все прошедшие годы, я искренне не понимаю, как такое может быть.
Мне всегда было спокойно в обществе Мака. Потому что, благодаря их с мамой общему прошлому, он знал ее, как никто другой.
– Билл хочет одолжить ей денег, но я думаю, что это плохая идея. К тому же, у нас действительно нет такой возможности, так как мы подыскиваем себе дом.
– А ты? – спросил он и хлопнул в ладоши в восхищении. – Я так счастлив за тебя. Ты действительно повзрослела, маленькая Лив. Я до сих пор помню