— Нам нужна женщина-участница, — без колебаний заявил Мэтлок. — Участник, который неожиданно ушел, — женщина, и нам нужно, чтобы команды были равномерно сбалансированы. Если новая участница будет молодой и достаточно привлекательной, это нам тоже на руку.
Понятно, это несколько сузило круг сотрудников. Старая Мейбл, которая разгадывала кроссворд, и Герти, которая вела телепрограммы, вероятно, не стали бы хорошим выбором. У всех остальных, о ком я могла думать, есть маленькие дети, так что я — единственный кандидат. Хотя меня действительно раздражало, что они продолжали говорить «достаточно». Господи. Способ заставить меня чувствовать себя их последней надеждой.
— Ясно.
— Вот такое дело, Эбигейл, — резко сказала Джинни. — Ты поедешь туда, присоединишься к их маленькому игровому шоу и никому не расскажешь о сделке. Познакомишься с помощниками продюсера — это позволит тебе записывать видеодневник каждый день, эксклюзивно для использования в нашем журнале. Ты остаешься, пока тебя не выгонят, а когда вернешься, ты дашь пресс-конференцию, как хорошая девочка, и напишешь свои статьи, которые дадут нам эксклюзивный взгляд изнутри, а потом опубликуешь свою книгу. Это поднимет рейтинги «Недельного обозревателя» и даст бесплатную рекламу, а шоу Мэтлока тоже получит толчок. Так хочет головная компания. Ты меня понимаешь?
Я понимала. Её слова звучали так, словно все решилось задолго до того, как я вошла в кабинет. Взглянула на Мэтлока и обнаружила, что он снова изучает мою фигуру, и подавила желание обхватить себя руками и спрятаться.
— Я... я не слишком знакома с правилами шоу. Как долго я там пробуду?
— Шесть недель, если ты продержишься в нем до конца. Голосования за вылет из шоу будут каждые четыре дня. Игра начинается с двадцати четырех участников с пятнадцатью отборочными раундами. После семи отсевов команд, оставшиеся десять участников будут бороться каждый сам за себя, и двое их них пройдут в финальное голосование, на кону которого будут два миллиона долларов.
Черт возьми. Главный приз — два миллиона долларов — у меня закружилась голова.
— Могу я выиграть эти деньги?
— Возможно. Тебе придется очень постараться. — Он одарил меня легкой самодовольной улыбкой.
Интересно. Они собирались дать мне шанс заработать два миллиона? Внезапно мне стало гораздо интереснее.
— А что, если я вылечу на первом же голосовании?
— Не вылетишь, — пообещал он. И снова снисходительная улыбка. — В остальном все будет зависеть от твоего успеха в игре. Если против тебя проголосуют раньше окончания шоу, ты сможешь осветить закулисье проигравших.
Шестинедельный отпуск на острове и договор на продажу книги, как бы я к этому не относилась. Взглянула на Джинни, и она смерила меня убийственным взглядом. Острова или босс из ада. Кокосовая скорлупа или редакционный ад. Песок в моем купальнике каждый день в течение двух месяцев, или Джинни в моей заднице до конца жизни.
Я посмотрела на Мэтлока и пожала плечами, словно играла с ним.
— Тогда давайте попробуем.
— Вот это девочка, — прокричал он, и Джинни самодовольно улыбнулась.
Да, надо радоваться. Ура. Меня покажут по телевизору.
***
Следующие два дня пролетели незаметно, но журнал пришел на помощь. Нужно было закончить начатые обзоры и обучить смену (мои еженедельные статьи), пристроить кошку (подкинула Тиму), коммунальные платежи и арендная плата должны были быть оплачены заранее (так чтобы я не оказалась бездомной или без света, когда вернусь), и бесконечный ряд медосмотров и прививок для реалити-шоу. Как раз в тот момент, когда я собиралась передохнуть — или убежать, крича от всего этого, — меня посадили на чартерный самолет и отправили в Окленд, Новая Зеландия. Пока мы летели в самолете, один из ассистентов постоянно совал мне в руки какие-то предметы. Она задавала мне миллион вопросов и постоянно вручала бланки разрешений и отказов. Никакая информация не осталась священной: от последнего раза, когда у меня были месячные, до моей группы крови и размера купальника, до того, нужен ли мне воск для бикини перед съемкой шоу?
Признаюсь, я немного испугалась из-за откровенного бикини. Как много они собираются показывать в этом игровом шоу? Но я смирилась с этим и воспользовалась воском, потому что альтернатива казалась еще хуже.
Чем дальше мы продвигались, тем сильнее я напрягалась. Каждый раз, когда шла на уступку, мне приходилось делать еще три. Пока мы были в самолете, ассистентка отвлекла меня еще кое-чем.
— И вот твой рюкзак с одеждой на ближайшие шесть недель.
Он выглядел очень, очень маленьким. Нервничая, я подняла его и начала копаться. Ткани, которые касались моей руки, были мягкими, как лайкра. Купальники, предположила я, и пара футболок. Ничего теплого, ничего закрытого. Очень любезно с их стороны.
— Огромное спасибо, — в моем голосе сложно было не заметить, с каким энтузиазмом я хочу носить эту одежду.
— Тебе нужно переодеться, прежде чем мы сядем в самолет до острова, — прощебетала она мне, сияя, и повела меня в ближайшую ванную. — Сними с себя всю старую одежду и надень то, что тебе полагается. У нас есть корпоративные спонсоры, и ты должна носить их логотипы.
В этом был смысл, даже если я не особо этому рада. Но, ура, ванная комната. Конечно, через несколько минут я обнаружила, что это шоу станет своего рода уроком смирения и самоидентификации.
Что насчет футболки, которую я вытащила? Ярко-розовая, с моим именем — Эбби — на груди и спине жирными белыми буквами. Полагаю, это должно помочь зрителям легко понять, кто мы такие. Прекрасно. С гримасой я отбросила футболку в сторону и снова полезла в сумку. Бикини со стрингами — такого же розового цвета. То же самое кричащее имя на задней стороне трусиков. Да, но от него вряд ли будет много пользы, несмотря на мою новую (и болезненную) линию бикини. Я тоже отшвырнула его в сторону.
На дне рюкзака лежало еще одно бикини в другом стиле и купальник-танкини. Все в том же противном розовом цвете, с моим именем, кричащим поперек груди. У меня также имелась пара аквашузов и пара кроссовок. Собственно, всё.
Пляжная одежда на шесть недель вперед. Они ведь пошутили?
ГЛАВА 2
«Какая Эбби?» — Дин Вудолл, день первый.
Повязки сделали свое дело — я не видела лица ни одного человека. Хотя могла слышать их и чувствовать запах вокруг меня. Слабый аромат одеколона, дезодоранта и цветочных духов какой-то девушки задержался в моих ноздрях, когда самолет начал снижаться, и нас с завязанными глазами провели на лодку. Мотор урчал,