— Член из комитета фестиваля оставила и для тебя сообщение, Дарси. Твою кандидатуру тоже выдвинули.

У Мэгс падает челюсть, и она катится со смеху. Я пристально смотрю на маму, ожидая, когда же она разразится смехом, но, увидев мрачный взгляд Либби, понимаю, что все серьёзно. Из меня вылетает:

— Кем?

Мама пожимает плечами.

— Ты же знаешь, что это секретно. Похоже, у тебя завёлся поклонник. — И это всё, что я могу от неё узнать.

Нелл снова визжит, приподнимает и сжимает меня в объятиях так, что у меня хрустит позвоночник. Тем временем моя любимая сестра ловит ртом воздух и снимает очки, чтобы вытереть глаза.

— Господи... Вот это да...

Мы ужинаем спагетти и кексом, который мама прятала в морозилке за прошлогодним кабачком. С каждым разом я ударяю вилкой по тарелке с большей силой, игнорируя всех и надеясь, что вскоре всё встанет на свои места. Нелл постоянно дёргает меня за руку и визжит:

— Как это здорово, да? Мы будем вместе участвовать!

Либби добавляет комментарии типа:

— Многие же проходят первый отбор.

Или:

— Победа и получение титула Королевы говорит не только о красивой внешности, но и о чём-то большем.

Я намеренно проливаю холодный чай, чтобы дать ей поныть о чём-нибудь другом, и смотрю на маму, пока Либби суетится вокруг с бумажными полотенцами.

— Можно я пойду?

Мама отпускает меня взмахом руки. Я поднимаюсь наверх, касаясь фотографии папы, которая висит в рамке на стене напротив лестничных перил. Я буду делать так каждый вечер, даже если дом будет находиться под бомбёжкой. На фотографии мне два года, а Мэгс — три с половиной. Папа держит нас в обеих руках, как будто мы пушинки, и усмехается, прислонившись к какой-то колымаге, которую он тогда чинил.

На улице душно, а обещанный днём дождь так и не начался. Мэгс, Нелл и я вылезаем на крышу и усаживаемся около окна в комнату Мэгс. Черепица осыпается, как и весь дом, так что нам стоит быть осторожнее. Если куски черепицы упадут на веранду, то мы можем разбудить маму. Никто не знает, что мы здесь, что нам, собственно, и нравится.

— Ты знаешь, как получила этот голос, — Мэгс ухмыляется. — Дело в твоих коротеньких шортиках. Они так и кричат о самой именитой из Сасаноа. — Она откидывается на свое окно. — Теперь я даже могу представить тебя на сцене. С тиарой, лентой и бутылкой светлого пива.

Я одергиваю свои обрезанные джинсовые шорты.

— Не такие уж и короткие. Если карман не виден из-под штанины, то они не короткие.

— Так принято?

Мне хочется поколотить её, но мы с детства привыкли сдерживать себя в присутствии Нелл — она не приемлет насилия. Нелл держит кусочек кекса, завернутый в салфетку, и ковыряется в нём, поглядывая на меня.

— Ты сердишься из-за конкурса красоты?

Услышав её интонацию, можно подумать, будто я не собираюсь праздновать Рождество.

Как объяснить ей, что кто-то таким способом решил ужасно подшутить надо мной? Дарси Прентис — Принцесса Отбросов. Кто бы ни выдвинул меня, он, должно быть, сейчас катается со смеху. Я просто не могу понять, кому нужна эта волокита. Либби не раз говорила, что попасть в список кандидатов можно только в том случае, если твою кандидатуру выдвигает кто-то из народа, а потом необходимо, чтобы кто-то из членов комитета фестиваля её утвердил. Она сама предложила Нелл в качестве участницы. Да и какая разница? Я не буду выставлять себя посмешищем на сцене девятнадцатого августа.

— Она решает, какого цвета бутоньерку выбрать, — говорит Мэгс, похлопывая Нелл по колену.

— Ох, Дарси, с этим невозможно определиться, пока ты не найдёшь подходящее платье.

Я открываю рот, чтобы сказать то, о чём позже пожалею, но начинается долгожданный дождь. Нелл подбирается к краю крыши, нащупывает ногой окно гостиной, используя его как ступеньку, прежде чем спрыгнуть на клумбу. Если бы Либби когда-нибудь занималась прополкой (она выращивает цветы, а мама — овощи), то нашла бы отпечаток ноги на земле. Нелл машет нам и убегает к трейлеру, доедая кекс на ходу.

— Однажды эти её розовые очки не доведут до добра, — говорит Мэгс, когда мы залезаем в её тусклую комнату.

— Но с ней всё будет в порядке. — Я вытираю мокрое лицо. — Нелл так же везёт, как некоторым везёт на прыщи.

Я ловлю на себя изучающий взгляд Мэгс.

— Что?

— Я помню про Шэя. — Она садится на кровать. — Что между вами было?

Я отворачиваюсь, притрагиваясь к шкатулке с балериной внутри, которую помню у Мэгс с детства. Фарфоровая рука танцовщицы настолько хрупкая, что я могу сломать её пальцами.

— Ничего особенного.

— Это был он тогда, Четвёртого июля? Ты поэтому так странно себя вела той ночью? — Она ждёт моего ответа. — Серьезно, Дарси? Шэй Гейнз?

Разом я чувствую навалившуюся усталость и еле держусь на ногах. Я указываю на открытое окно:

— Дождь усиливается.

И ухожу, оставляя её одну, сидящей на кровати в темноте.