– Или маратов, – добавил Майлс, уже не пытаясь скрыть горечь в своем голосе.
– На этот счет я не беспокоюсь. Новый граф Кальдерона сумел установить дружеские отношения с несколькими самыми крупными кланами маратов.
Майлс кивнул, но больше не стал ничего говорить про маратов.
– У вас очень много забот.
– Да, все, о чем я тебе сказал, и кое-что еще, – подтвердил Гай. – Обычное давление со стороны Сената, Лиги Дианы, Консорциума работорговцев и Торгового консорциума. Многие считают принятый мною закон о возрождении Коронного легиона признаком слабости или даже слабоумия. – Он вздохнул. – Тем временем все государство обеспокоено тем, что я, возможно, уже пережил свою последнюю зиму и так и не назначил наследника, который займет мое место. В то же время консулы, вроде Аквитейна, судя по всему, готовы захватить власть и, если понадобится, пролить реки крови.
Майлс молча обдумывал его слова.
– Проклятье.
– Мм, – протянул Гай. – Да уж, будем решать проблемы по очереди, по мере поступления.
На миг он показался Майлсу очень старым и измученным. Он смотрел, как старик закрыл глаза, придал лицу спокойное выражение, расправил уставшие плечи и заговорил со своей обычной резкой деловой интонацией.
– Мне нужно последить за штормом еще пару часов. Я посплю, сколько смогу, Майлс. Но у меня мало времени.
– Я плохо подумал, когда говорил те слова, принцепс, – склонив голову, сказал командир.
– Но зато был честен. Мне не следовало на тебя сердиться. И я приношу тебе свои извинения, Майлс.
– Не стоит, правитель.
Гай тяжело вздохнул и кивнул:
– Ты можешь кое-что для меня сделать, дон?
– Разумеется.
– Удвой на время фестиваля стражу, охраняющую цитадель. У меня нет никаких точных сведений, но вполне возможно, кто-нибудь попытается прибегнуть к дипломатии кинжала во время празднеств. Особенно с тех пор, как Фиделиас покинул нас. – На лицо Первого консула набежала тень, когда он произнес эти слова, и Майлс поморщился от сочувствия. – Он знает почти все проходы в цитадель и во дворец.
Майлс посмотрел ему в глаза и кивнул:
– Я позабочусь об этом, принцепс.
Гай опустил руку. Майлс посчитал его жест за разрешение уйти и направился к двери. Но остановился на пороге и оглянулся через плечо:
– Отдохните. И подумайте о том, что я сказал вам о прямом наследнике, Секстус, прошу вас. Это решило бы многие ваши проблемы.
– Я об этом думаю, больше я тебе ничего не могу сказать.
Майлс низко поклонился, повернулся и открыл дверь. В комнату тут же ворвался громкий, раскатистый звук, и Майлс заметил:
– Ваш паж очень громко храпит.
– Не будь к нему слишком строг, – сказал Гай. – Его растили, чтобы он стал пастухом.
Глава 1
Тави выглянул из-за угла общежития для мальчиков, расположенного в центральном дворе Академии, и сказал юноше, стоявшему рядом с ним:
– У тебя опять такое же выражение лица.
Эрен Патронус Вилиус, молодой человек всего пяти футов роста, тощий, бледный, темноглазый, принялся теребить край своей развевающейся академической мантии серого цвета.
– Какое выражение?
Тави отступил назад и тоже принялся теребить свою форму. Казалось, что, как бы часто портниха ни перешивала его форму, тело Тави опережало ее на пару шагов. Форма плотно обтягивала его плечи и грудь, а рукава не доходили до запястий.
– Знаешь, Эрен, такое выражение появляется на твоем лице всякий раз, когда ты собираешься дать кому-то совет.
– На самом деле такое выражение лица появляется у меня, когда я собираюсь дать совет, хотя точно знаю, что его проигнорируют. – Эрен тоже выглянул из-за угла и добавил: – Тави, они там все собрались. Лучше нам уйти. К столовой другой дороги нет, и они нас обязательно увидят.
– Там не все, – настаивал на своем Тави. – Близнецов нет.
– Нет. Только Бренсис, Ренцо и Вариен. И любой из них без труда спустит с нас обоих шкуру.
– Мы можем оказаться сильнее, чем они думают, – возразил Тави.
Его товарищ вздохнул:
– Тави, это всего лишь вопрос времени, они обязательно кого-нибудь из нас обидят. Возможно, очень сильно.
– Они не посмеют, – сказал Тави.
– Они – граждане, Тави. А мы с тобой – нет. Все очень просто.
– Все совсем не так просто.
– Ты что, не слушаешь уроков истории? – поинтересовался Эрен. – Конечно, все именно так просто. Они скажут, что произошел несчастный случай и они ужасно сожалеют. Это если дело вообще дойдет до суда. Магистрат заставит их заплатить штраф твоим родным. А ты тем временем лишишься глаз или ног.
Тави сжал зубы и собрался выйти из-за угла:
– Я не желаю пропускать завтрак. Я просидел в цитадели всю ночь, Гай дюжину раз заставил меня бегать по этой проклятой лестнице, и если я не поем, то сойду с ума.
Эрен схватил его за руку. Шнурок на его форме с тремя бусинами – белой, голубой и зеленой – заскользил по тощей груди. Три бусины означали, что преподаватели Академии пришли к выводу, что Эрен практически не обладает даром заклинателя фурий.
Разумеется, у него было на три бусины больше, чем у Тави.
Эрен встретился глазами с Тави и тихо сказал:
– Если ты пойдешь туда один, это будет настоящим безумием. Прошу тебя, давай подождем еще немного.
Именно в этот момент прозвучал третий колокол, три долгих глухих удара. Тави поморщился, глядя на колокольню:
– Последний колокол. Если мы не пойдем сейчас, у нас не останется времени, чтобы поесть. Нужно правильно рассчитать, и тогда нам удастся пройти мимо них, когда кто-нибудь будет выходить из столовой. Может, они нас не заметят.
– Я не понимаю, куда подевался Макс, – сказал Эрен.
Тави снова огляделся по сторонам:
– Понятия не имею. Я ушел во дворец перед комендантским часом, а утром обратил внимание на то, что он не ложился спать.
– Значит, снова болтался где-то всю ночь, – пробормотал Эрен. – Не знаю, как он собирается сдавать экзамены, если будет продолжать в том же духе. Даже я не смогу ему помочь.
– Ты же знаешь Макса, – заметил Тави. – Он не думает о будущем. – Желудок Тави сжался от голода и принялся бурно протестовать. – Так, всё, – сказал он. – Пора. Ты идешь со мной или нет?
Эрен закусил губу и покачал головой:
– Я не настолько хочу есть. Увидимся на занятиях?
Тави почувствовал разочарование, но все же похлопал Эрена по руке. Он понимал его нежелание ввязываться в драку. Эрен вырос в тихом доме своих родителей, среди книг и таблиц, и его выдающиеся способности к математике и острая память намного перевешивали отсутствие у него сильных способностей к заклинанию фурий. До Академии Эрену не приходилось сталкиваться с холодной, мелочной жестокостью, с которой сильные молодые заклинатели, имевшие собственных фурий, обращались с теми, кого считали ниже себя.
Тави же, в отличие от него, приходилось сталкиваться с этой проблемой всю свою жизнь.
– Увидимся на занятиях, – сказал он Эрену.
Тот принялся теребить шнур на форме перепачканными в чернилах пальцами:
– Уверен?
– Не волнуйся. Со мной все будет хорошо.
С этими словами Тави завернул за угол