Я прислонил ее к стене и бил — словно тыкву. Сначала жестко, а потом все проваливается. Она осела на пол, колени подломились, голова поникла; а затем оттолкнулась и медленно, по дюйму, начала приподниматься снова.
Видеть она не могла; я не понимаю, как там можно было видеть. Не знаю, как можно было вообще стоять или дышать. Но она подняла голову, покачиваясь, и воздела руки — воздела и развела и не опускала. И заковыляла ко мне — как раз когда во двор въехала машина.
— Гага-габи… целуй гыгы-га…
Я двинул ей апперкотом чуть ли не от самого пола. Раздался резкий «кре-ек!», все тело ее дернулось вверх и обрушилось кучей. И подняться больше не пыталось.
Я вытер перчатки о ее тело — кровь все-таки ее, тут ей и место. Взял пистолет из комода, выключил свет и закрыл за собой дверь.
На крыльцо поднялся Элмер, дошел до двери. Я открыл ему.
— Здар-рово, Лу, старина, старина, старина, — сказал он. — Точно вовремя, а? В-вот-те Элмер Конуэй, всегда вовремя приходит.
— Бухой, — сказал я. — Вот каков Элмер Конуэй. Деньги принес?
Он похлопал по толстой коричневой папке под мышкой.
— Что, непохоже? Где Джойс?
— В спальне. Давай проходи. Захочешь ей заправить — она и не пикнет.
— Во! — Он глупо заморгал. — Э, не надо так говорить, Лу. Сам же знаешь, мы поженимся.
— Как угодно, — пожал плечами я. — Но могу и на деньги поспорить, она там вся разлаталась, тебя ждет.
Мне хотелось хохотать в голос. Хотелось орать. Прыгнуть на него и разорвать на куски.
— Ну, может…
Он вдруг повернулся и затопал по коридору. Я прислонился к стене — ждал, когда он зайдет в спальню и включит свет.
Я услышал его:
— Здар-рово, Джойс, старушка, ста-ста-стар-р-р… — Услышал глухой удар, какое-то бульканье, словно его душили. Затем он сказал — завопил: — Джойс… Джойс… Лу!
Я медленно зашел. Он стоял на коленях, и все руки у него были в крови, а через подбородок шла широкая полоса, где он вытирал ладонь. Он смотрел на меня, раззявив рот.
Я рассмеялся — пришлось, иначе я бы сделал что похуже, — а у него глаза прижмурились, и он заревел. Я же вопил от хохота, сгибаясь пополам и шлепая себя по коленям. Меня крючило, я ржал, пердел и хохотал еще и еще. Пока смех из меня весь не вышел. Я израсходовал весь хохот на свете.
Элмер поднялся с пола, размазывая кровь по лицу рыхлыми руками, тупо глядя
