— Один из его придворных пропал, — печально добавил брат. — Мы думаем, что он участвовал в этом замысле. Мы точно не знаем, куда отправился отец. Сейчас это выясняется.
Прошел мучительный час. Все это время я беспокойно расхаживала по элегантной спальне для гостей — в комнате, некогда принадлежавшей мне, теперь жила Джованна. Я вышла на балкон; отсюда открывался вид на восток, на Везувий и дворцовый арсенал. Я задержалась, глядя на море. Мне вспомнилось, как когда-то давным-давно я швырнула в море рубин, подарок Онорато. Теперь я сожалела об этой ребяческой выходке: на деньги, вырученные за подобную драгоценность, можно было бы прокормить множество солдат или приобрести в Испании дюжину пушек.
Наконец-то ко мне пришел Альфонсо в сопровождении Джофре. Мы отправились в королевский кабинет, где за письменным столом сидел дядя Федерико. Вид у него был подавленный. Он заметно постарел со времени нашей последней встречи: в черных волосах появилась седина, а под карими глазами залегли тени, которые я привыкла видеть на лице отца. Лицо Федерико было круглым и не особенно красивым, а манеры — суровыми, как у старого Ферранте, но все-таки любезными. Напротив него сидел его младший брат Франческо и их младшая сводная сестра Джованна.
Завидев нас, они встали. Федерико определенно взял на себя главенство; он первым шагнул вперед и обнял сначала Джофре, затем меня.
— Ты унаследовала верное сердце своей матери, Санча, — сказал он мне. — А ты, Джофре, истинный рыцарь королевства, ты пришел на помощь Неаполю. Мы приветствуем вас как протонотарий и принц.
— Я уже сообщил им новости касательно его величества, — пояснил мой брат.
Федерико кивнул.
— Я не стану ничего приукрашивать. Никогда еще Неаполь не находился в столь опасном положении. Бароны взбунтовались, и, честно говоря, не без причин. Вопреки всем советам, король обложил их непомерными налогами, незаконным образом присваивал их земли для собственных нужд, а потом публично пытал и казнил тех, кто осмеливался протестовать. Теперь, услыхав о приближении французов, бароны воспряли духом. Они будут сражаться за Карла, чтобы повергнуть нас.
— Но сюда же идет Феррандино с нашей собственной армией, — сказала я.
Принц Федерико устало взглянул на меня.
— Да, Феррандино идет сюда… а французы идут за ним по пятам. У Карла вчетверо больше людей, чем у нас. Без папской армии мы обречены. — Он сказал это прямо, не обращая внимания на то, как неловко заерзал Джофре. — Лишь это заставило меня послать за тобой, Джофре. Мы нуждаемся в твоей помощи, как никогда прежде. Пожалуйста, используй свои родственные узы на благо королевства и убеди его святейшество как можно быстрее прислать нам военную помощь. Я понимаю, что это угрожает безопасности твоего брата Чезаре, но наверняка можно найти какой-то выход. — Федерико на миг умолк. — Мы послали за помощью в Испанию, но даже если эта помощь и будет дарована, она никоим образом не успеет вовремя. — Он прерывисто вздохнул. — А теперь мы еще остались и без короля.
— У нас есть король, — мгновенно возразил мой брат. — Совершенно ясно, что Альфонсо Второй отрекся от трона в пользу своего сына, Феррандино. Именно так следует сказать баронам и народу.
Федерико взглянул на него с восхищением.
— Умно. Очень умно. У них нет никаких причин ненавидеть Феррандино. Его любят куда больше, чем отца. — Он кивнул, проявляя первые признаки воодушевления. — Ну и черт с ним, с Альфонсо. Ты прав, нам следует рассматривать это исчезновение как отречение. Конечно же, это будет непросто. Бароны не доверяют нам… они могут и дальше бунтовать, если решат, что это с нашей стороны лишь политический маневр. Но с Феррандино у нас куда больше надежд заручиться широкой поддержкой.
Наконец-то подал голос и дядя Франческо:
— Феррандино и наемники. У нас просто нет иного выхода. Нам нужно нанять солдат, и поскорее, пока французы не добрались сюда. Прекрасно, конечно, если принц Джофре убедит Папу Александра прислать нам войска, но у нас нет времени на подобную дипломатию. Кроме того, они слишком далеко, чтобы добраться сюда вовремя.
Федерико нахмурился.
— Наши финансы в скверном состоянии. Их едва хватает на собственную армию — после того, сколько Альфонсо потратил на перестройку дворцов и покупку всех этих ненужных произведений искусства…
— У нас нет выбора, — настаивал Франческо. — Либо наемники, либо Франция нас сокрушит. А после войны мы вполне можем занять денег в Испании.
Федерико продолжал хмуриться.
