– Ну, когда же они появятся?

Отец Ярви сидел, прислонив к дереву сутулую спину. На коленях его умостилась древняя книга. Казалось, что он почти заснул: зрачки под отяжелевшими веками перестали скользить по написанному.

– Я служитель, а не провидец, Колл.

Колл мрачно оглядел святые подношения богам на поляне. Безголовые птицы, кувшины высохшего эля. Покачивались связки костей на бечевках. Собака, корова и четыре овцы висели на иссеченных рунами ветвях. У перерезанных глоток животных суетилась мошкара.

Не обошлось и без человека. Тело, судя по мозолям на шее, невольника – на спине грубо начертали рунный круг. Пальцы касались окровавленной почвы. Грандиозное жертвоприношение Той, Что Взращивает Семя от какой-нибудь мечтающей о ребенке богачки.

Колл не шибко жаловал святые рощи. В них у него возникало чувство, будто за ним подсматривают. Себя-то он считал малым честным, но свои тайны найдутся у каждого. И свои тягостные сомнения тоже.

– Что за книга? – спросил он.

– Трактат об эльфийских древностях, написанный двести лет назад сестрой Слодд из Реерскрофта.

– Опять вы взялись за запретные знания?

– Знания с тех времен, когда целью Общины Служителей было копить, а не выпалывать мудрость.

– Обуздать возможно лишь познанное, – пробурчал Колл.

– В дурных руках всякое знание, равно как и всякая сила, станет опасным. В каком деле его применять – вот что важно. – С этими словами отец Ярви лизнул палец на высохшей кисти и перевернул страницу.

Колл мрачно покосился на безмолвный лес.

– Мы что, и впрямь пришли слишком рано?

– Обычно бой выигрывает тот, кто первым подошел к месту схватки.

– Разве мы собирались не на мирные переговоры?

– Мирные переговоры и есть поле битвы служителя.

От тяжкого вздоха Колл пришлепнул губами. Он пристроился на пенек с краю поляны, на почтительном расстоянии от подношений богам. Вынул ножик и ясеневую заготовку, которой начерно уже придал нужную форму. Та, Что Бьет По Наковальне, с высоко занесенным молотом. Подарок для Рин, когда он вернется в Торлбю. Если вернется, а не окончит свои дни, болтаясь на дереве на этой самой поляне. Он снова пошлепал губами.

– Боги наделили тебя многочисленными дарами, – пробурчал отец Ярви, не отрывая глаз от книги. – Умелыми руками и смекалкой. Привлекательными вихрами песочного цвета. Неунывающим остроумием – порой немного не к месту. Но хочешь ли ты и впрямь стать великим служителем, стоять у плеч королей?

Колл сглотнул.

– Хочу, вы же знаете, отец Ярви. Больше всего на свете.

– Тогда тебе придется многому научиться, и прежде всего – терпению. Собери свой разум-мотылек в кулак, и однажды ты изменишь мир, как мечтала твоя мама.

Колл мотнул головой и услышал, как под рубашкой цокнули гирьки на ремешке вокруг шеи. Эти гирьки его мать, Сафрит, носила, заведуя кладовыми, – почетный знак того, что отмеряла и взвешивала без обмана. Будь храбрым, Колл. И во всем старайся быть первым.

– Боженьки, я до сих пор скучаю по ней, – пробормотал он.

– Я тоже. А сейчас замри и все внимание на меня.

Колл свесил руки.

– Мои глаза приросли к вам, отец Ярви.

– Закрой их. – Служитель захлопнул книгу и встал, отряхивая со спины палые листья. – И слушай.

Шаги, из глубины леса. Колл убрал поделку, но нож оставил, сунув лезвием в рукав. Большинство проблем решит правильно выбранное слово. Но по опыту Колла, сталь с правильной заточкой способна отлично уладить оставшиеся.

Из-за деревьев на поляну ступила женщина в черном балахоне служителя. Ее огненно-рыжие волосы с боков были выбриты, а сверху, примазанные, топорщились в виде гребня. На коже возле ушей наколоты руны. Суровым было ее лицо – и от движений челюстью становилось еще суровее: она жевала кору сонной ветлы. На губах – лиловые пятнышки.

– Вы рано, мать Адуин.

– Не так рано, как вы, отец Ярви.

– Мать Гундринг всегда повторяла: приходить на встречу вторым – неприлично.

– Что ж, надеюсь, вы простите мою невоспитанность.

– Смотря какие известия от праматери Вексен вы принесли.

Мать Адуин вскинула голову.

– Ваш повелитель, король Атиль со своим союзником Гром-гиль-Гормом нарушили клятвы Верховному королю. Они отбросили протянутую руку дружбы и обнажили против него мечи.

– Его рука дружбы давила на нас тяжким гнетом, – сказал Ярви. – Уже два года, как мы ее стряхнули, и оказалось – без нее дышится куда легче. Два года как Верховный король не брал городов, не выигрывал битв…

– А сколько раз бились Атиль и Гром-гиль-Горм? Если не считать ежедневных перепалок друг с другом? – Адуин краешком рта сплюнула сок, и Колл беспокойно потеребил нитку на рукаве. Тут она попала в цель. – Вы, отец Ярви, наслаждались удачей, пока Верховный король не отрывал взгляд от восстания в Нижнеземье. Восстания, к разжиганию которого, слыхала я, вы приложили руку.

Ярви, сама невинность, заморгал:

– Разве по силам мне поднимать людей на борьбу за сотни миль от себя? Я что – волшебник?

– Кое-кто поговаривает, что да, но хоть волшба, хоть удача, хоть хитроумие уже ничего не изменят. Восстание смято. Яркий Йиллинг сходился в поединках с тремя сыновьями Хокона и зарубил их по очереди, одного за другим. Его владению мечом нет равных.

Отец Ярви присмотрелся к единственному ногтю на своей сухой руке, будто проверял, хорошо ли тот выглядит.

– Король Атиль с вами не согласится. Он побил бы этих трех братьев разом.

Мать Адуин пропустила пустое хвастовство мимо.

– Яркий Йиллинг – человек нового склада, у него современный подход. Он предал клятвопреступников мечу, а его Сподвижники сожгли их терема вместе с семьями.

– Жечь целые семьи. – Колл резко сглотнул. – Какой улучшенный подход!

– Наверно, вы еще не слышали, что Яркий Йиллинг сделал потом?

– Говорят, он отменный танцор, – сказал Колл. – Он что, станцевал?

– О да. Через проливы, да в Ялетофт, с визитом к вероломному королю Финну.

Вот теперь настала тишина – и ветер прошелестел в листьях, подношения на дереве скрипнули, и по шее Колла пробежал холодок дрожи. Мать Адуин негромко причмокнула корой и сладко улыбнулась:

– Ах. Над этим и ваш шут не заржет. Ялетофт лежит в развалинах, чертог короля Финна в пепелище, а воинов его рассеял ветер.

Ярви еле заметно нахмурился.

– А где же сам король?

– По ту сторону Последней двери. С ним и его служитель. Их смерть была предначертана в тот самый миг, когда вы завлекли их обманом в свою обреченную шайку.

– На поле боя, – задумчиво пробормотал отец Ярви, – правил нет. Современнее некуда.

– Яркий Йиллинг уже засеивает Тровенланд пламенем, расчищая дорогу армии Верховного короля. Армии, превосходящей числом песчинки на полосе прибоя. Величайшему воинству, выходившему маршем с тех пор, как эльфы воевали единого Бога. К середине лета он будет у ворот Торлбю.

– Будущее окутано туманом, мать Адуин. Оно запросто