Доктора не могли это объяснить. Они вообще не ожидали, что их пациент будет приходить в себя. Они по-прежнему не советовали Джулии надеяться, что когда-нибудь ее отец полностью излечится. Доктора называли периоды просветления счастливой случайностью и всякий раз предупреждали Джулию, что это вряд ли произойдет снова. Вот только периоды просветления повторялись…
Когда отец в третий раз пришел в себя, он спросил дочь:
– Где твоя мать?
Сердце Джулии разрывалось от боли. Врачи советовали ей не расстраивать отца, если он когда-нибудь снова «очнется». Девушка понимала: нельзя рассказывать ему, что его супруга погибла.
– Она уехала за покупками. Ты… ты ведь знаешь, как она любит ходить по магазинам.
Отец рассмеялся. Нерешительная во всем другом, его супруга просто обожала делать покупки. Джулия все еще была в трауре, поэтому улыбка далась ей невероятно тяжело. Девушке пришлось сдерживать слезы, пока отца снова не поглотило серое королевство небытия.
Джулия обращалась за консультациями к разным докторам. Каждый раз, когда очередной врач отрицал вероятность полного выздоровления, девушка, распрощавшись с ним, находила нового. Со временем, впрочем, она смирилась и оставила последнего, доктора Эндрю, которому хватило смелости признать, что случай ее отца уникален.
Чуть позже, когда подруги уже сидели в столовой, где Миллеры имели обыкновение завтракать, Кэрол, которая несла к столу наполненную тарелку и большую корзинку с выпечкой, внезапно остановилась. Похоже, подруга наконец заметила в обстановке комнаты ее последнее приобретение.
– Господи! Когда ты успела? – воскликнула Кэрол, восхищенно глядя на Джулию.
Девушка взглянула на изысканно украшенную коробку, стоявшую на серванте с фарфором и привлекшую внимание подруги. На подкладке из голубого атласа, расшитого драгоценными камнями, за стеклом сидела премиленькая кукла. Джулия присела за стол, стараясь не слишком раскраснеться.
– Пару недель назад, – сказала она, взмахом руки приглашая Кэрол садиться. – Я познакомилась с человеком, который недавно открыл магазин по соседству с нашим. Он делает такие вот красивые коробки для хранения вещиц, которыми люди дорожат. Мне не хотелось, чтобы кукла испортилась от времени, вот я и заказала для нее коробку со стеклянной крышкой. Сначала я не могла решить, куда ее поставить, тем более что в моей комнате и так много вещей, а теперь я уже привыкла к ней здесь.
– Даже не знала, что ты все еще хранишь куклу, которую я когда-то подарила тебе, – удивилась Кэрол.
– Конечно, храню. Она всегда будет моей самой большой драгоценностью.
Джулия не кривила душой. Куклой она дорожила не из-за ее стоимости, а просто потому, что высоко ценила их дружбу. Игрушка понравилась Джулии еще при первой их встрече. И когда Кэрол получила в подарок новую, то не отправила старую пылиться на чердак, а, вспомнив о подруге, застенчиво предложила куклу Джулии.
Кэрол покраснела при воспоминании о том дне, но тут же засмеялась.
– Ты тогда была этаким маленьким чудовищем.
– Ну, я была не такой уж и скверной, – хмыкнула Джулия.
– Не преуменьшай. Ты скандалила, кричала, ругалась, требовала и обижалась. Помню, ты едва не разбила мне нос. Правда, мне удалось шлепнуть тебя первой.
– На меня это произвело впечатление, – усмехнулась Джулия. – Ты была первой, кто мне отказал.
– Не могла же я отдать свою любимую куклу первой встречной! Тебе вообще не полагалось меня об этом просить… Неужели тебе никто ни в чем не отказывал?
– Ни в чем. Мама была слишком слабохарактерной и робкой… Ну, ты ее должна помнить. Она всегда уступала мне, а отец был просто добряком. Он никому ни в чем не отказывал, тем более мне. Даже пони мне купили за несколько лет до того, как я, повзрослев, сумела на него усесться. Стоило только попросить!
– Ага! Теперь понятно, почему ты была таким несносным маленьким чудовищем до нашего знакомства. Безнадежно испорченная девчонка!
– Нет… ну, может, немного… Родители не могли проявлять необходимую для моего воспитания твердость, а гувернантка и слуги не осмеливались меня наказывать. Впрочем, до знакомства с женихом я не была тем ужасным существом, с которым тебе пришлось иметь дело. Это была взаимная ненависть с первого взгляда. Я решительно не желала видеть его хотя бы еще раз, и тогда родители впервые проявили твердость. Можно сказать, что скандал, который я учинила, длился в течение нескольких лет, хотя и с некоторыми перерывами. Пока я не познакомилась с тобой, у меня вообще не было подруг, так что некому было объяснить, насколько глупо я себя веду. Ты помогала мне забыть о его существовании, по крайней мере, в промежутках между светскими визитами, на которых постоянно настаивали наши родители.
– Но ты, как по мне, после нашей первой встречи быстро переменилась. Сколько нам тогда было?
– Лет шесть, но перемены происходили куда медленнее, чем тебе сейчас кажется. Просто я старалась не устраивать при тебе истерик, всегда сдерживалась, за исключением тех случаев, когда в доме появлялся жених. Даже ради тебя я не могла скрывать неприязнь к нему.
Кэрол рассмеялась, но только потому, что Джулия при этом улыбнулась. На самом деле она хорошо понимала, что Кэрол не считает то, что происходило между ними, таким уж забавным. Порой ссоры с женихом перерастали в драки, а однажды она едва не откусила мальчишке ухо. Впрочем, в том была скорее его вина. Джулия познакомилась с женихом в пятилетнем возрасте. В самом начале девочка хотела с ним подружиться, но мальчишка разбил вдребезги все ее надежды своей резкостью и недружелюбием. Он явно не собирался мириться с тем, что эту невесту выбрали для него родители. При каждой их встрече жених доводил ее до того, что Джулии хотелось подскочить к нему и выцарапать глаза. Глупыш почему-то решил, что именно она должна разорвать помолвку, ненавистную им обоим. Джулия понимала, что его бегство из Англии обусловлено тем, что жених наконец догадался, что она так же, как и он, не в силах разорвать помолвку. Тем самым он спас их от брака, заключенного в аду. Теперь она, как ни странно, чувствовала благодарность к нему хотя бы за этот его поступок. Когда жених уплыл из страны навсегда, Джулия то и дело с досадой вспоминала, как дурно себя вела.
Девушка кивком головы пригласила приниматься за завтрак, ведь еда на тарелках уже начала остывать, но Кэрол сменила