– Ну, разве что чуть-чуть, – усмехнулась Жаклин. – Но ведь маскарад – идеальное место, чтобы Брэндон немного развлекся без того, чтобы лакей при каждом его шаге объявлял: «Герцог Райтонский!» После того как он заявил, что вообще не собирается посещать балы, я должна была его переубедить. Брэндон просто не знает, что теряет, но сегодня вечером он поймет, что именно, и, может быть, изменит свое мнение.
– Я бы не полагалась на это. Брэндон очень серьезно относится к своему положению. Не забывай, что в семье он – первый герцог и его воспитывали как герцога. Так что не вмешивайся, Жак, не надо. Я нисколько не удивлюсь, если и жена ему давно подобрана. Это должна быть совершенно безупречная кандидатура.
– Полный мрак, – фыркнула Жаклин. – Ты забываешь, что он тоже из Мэлори.
– А Мэлори всегда получают то, что хотят? – подняла бровь Джорджина.
– Именно так!
* * *– Не верю своим глазам – он и правда танцует!
Жаклин, несущаяся в паре с Брэндоном, скосила глаза в направлении его взгляда и рассмеялась, когда ее родители в танце проскользнули мимо них.
– А я верю. Мама внесла в списки тебя и меня, но отец был на несколько пар позади нас, так что, даже если бы вычислили меня, никто не смог бы догадаться, что это он. Мой черный парик и домино должны были сделать меня неузнаваемой.
– Увы.
– Я знаю, – огорчилась девушка. – Я так расстроилась, когда Бернард Мортон, который стремился станцевать со мной раньше всех, стал рассказывать остальным, что обнаружил, что я за маска. Как ему это удалось, он не раскалывается. Может быть, он подкупил мою камеристку и узнал цвет моего платья? Я ее уволю, как только вернусь домой!
– Не стоит. Точно так же Бернард мог подкупить твою портниху или кого-то по соседству, и этот кто-то снабдил его подробностями. Какая разница, дорогая кузина. Нет никакого смысла увольнять преданную…
– Предательницу!
– Служанку!
– Самое прекрасное в маскараде – это то, что тебя не узнают. Когда мой секрет раскрыли, маскарад превратился для меня в обычный бал.
– Но ты же любишь балы? – хмыкнул Брэндон.
– Разумеется, вот почему я просто ворчу, а не рычу!
– Вот это правильно, – сухо заметил он.
Жаклин усмехнулась. Она была рада, что Брэндон приехал на бал. Когда на нем была маска, никто не мог догадаться, что ему всего семнадцать или что он – герцог Райтонский.
– Мой отец, – сказала Жаклин, – хотя и ненавидит танцы, любит доставлять удовольствие маме, а она любит танцевать. Ну а ты? Однако тебе некуда деваться. У тебя было шесть партнерш подряд, прежде чем я смогла заполучить тебя на танец, и то мне пришлось почти бежать, чтобы ты не схватил кого-то еще!
– Конечно, мне нравится танцевать, хотя, впрочем… не столько танцевать, сколько прикасаться.
– Ага, то есть тебя возбуждает легкое прикосновение к талии партнерши? – хихикнула Жаклин.
Она знала, хотя и не могла это разглядеть под его полумаской, прикрывающей щеки и оставляющей открытым рот, что заставила его покраснеть. Иногда Жаклин говорила что-то, не подумав, точнее, так она поступала практически постоянно. Но она вовсе не собиралась ставить в неловкое положение своего двоюродного брата, которого так опекали родители, что вряд ли ему представится еще хоть один шанс пообщаться с девушкой-ровесницей. Семнадцатилетние юноши бывают весьма чувствительны, когда речь заходит об отношениях с противоположным полом, и ей не стоило заговаривать о его эротическом опыте или же его отсутствии.
Так что Жаклин быстро исправилась:
– Нет, не говори ничего! Иногда я такое ляпну, ты же знаешь. Ладно, скажи мне, как ты себя чувствуешь в первый день знакомства с миром дебютанток? Так ли ты себе его представлял? Хотя, наверное, трудно что-то сказать, если ты не видишь лиц?
– Ну, характер ведь не скроешь, равно как и восхитительные… платья.
Жаклин расхохоталась. Отличное выражение для описания женских фигур! Она почувствовала, что Брэндон перестал смущаться, потому что последнюю фразу он произнес преувеличенно ханжеским тоном.
– И кто-то уже возбудил твой интерес?
– Разумеется. Я просто влюбился в нее… и вот в нее… и в эту тоже!
Он показал рукой в направлении трех разных дебютанток, одна из них танцевала, а две другие, хихикая, смотрели в его направлении. Жаклин закатила глаза. Если бы это не был Брэндон, она бы подумала, что он ее дразнит.
– Ты прямо как кузина Джейми, – произнесла Жаклин. – Каждый месяц она воображает, что влюбилась в нового мужчину. Хорошо, скажи мне, ты знаешь, чем отличается любовь от влюбленности? Вожделения? Любовного безумия?
– А ты? – спросил Бпрэндон. – Или ты настолько убедила себя, что не собираешься влюбляться, что отвергнешь любовь, даже если она пронзит твое сердце?
– Ну, так как вопрос несерьезный, я скажу, что отлично знаю, что любовь – это не влечение. Потому что я не смогла остаться равнодушной к ублюдку, хотя и ненавидела его всей душой.
– Ну, так и я знаю, чем они отличаются, Жак, так что можешь забрать свою иронию назад.
– А ты всегда такой серьезный! – рассмеялась она. – И когда это ты научился притворяться?
– С тех пор как я понял, насколько доверчива моя сестра. Она до сих пор верит в то, что Джудит вышла замуж за призрака!
Глава 5
Танец закончился, Брэндон вернул Жаклин родителям и помчался на поиски новой партнерши. Жаклин не расстроилась, так как все равно хотела побыть с родителями. Отец, впервые стоявший рядом с мамой, вместо того чтобы отсиживаться в стороне, представлял собой отличный щит, а как раз в щите Жаклин в этот момент и нуждалась, так что она быстро втиснулась между ними.
Такое поведение дочери, обычно укорявшей отца в том, что он распугивает всех ее кавалеров, было настолько необычным, что Джеймс немедленно ее спросил:
– Тебя кто-то обидел?
– Похоже, они все знают, кто я! – пожаловалась Жак и ухмыльнулась. – А теперь, несмотря на маску, они все знают и кто ты, так как видели, как я вошла с мамой, а теперь и ты стоишь с нами, чего практически никогда не случалось. Мои кавалеры ведь всегда спрашивают, здесь ли ты. Я им в ответ вру, что тебя нет. Вот сейчас посмотрим, насколько они храбры!
– Дорогая, если тебе нужна передышка, мы можем удалиться на террасу, – предложила Джорджина.
– Нет, я просто хочу посмотреть, насколько смелые эти кавалеры!
Джеймс промолчал, а Джорджина неодобрительно поцокала языком. Отец Жаклин был знаменит, этого никто не мог отрицать. Масса людей по-прежнему почти ничего о нем не знала, так как он упрямо отказывался от знакомств и общения с кем-либо помимо родственников, и это вызывало интерес. А то, что они с братом Энтони время от времени появлялись на боксерских поединках в Найтон-холле, только добавляло слухов о том, насколько он опасен. Отчаянные головы обожали эти жестокие и непредсказуемые поединки,