Шелби замерла с одеялом в руках:
— Откуда ты знаешь? Ты же никогда не видел ни одного призрака.
— Не видел.
— Хотя очень хотел увидеть.
Росс с усилием улыбнулся:
— Ну, мало ли что я хотел? Купюры в десять тысяч долларов я тоже никогда не видел, хотя очень не прочь бы на нее посмотреть.
Росс не пытался убедить Шелби в том, что призраки существуют. Он пытался убедить самого себя. Но правда состояла в том, что девять месяцев было угроблено на поиски с нулевым результатом. Он не увидел призраков, потому что они не появлялись.
И все же в кармане у него лежала фотография, и он ощущал, как она жжет кожу сквозь бумажник. Фотография, при взгляде на которую голова шла кругом. Дух, напитавшийся энергией света, тепла или, может быть, энергией батареек, на которых работала камера, — и материализовавшийся! С самим же Россом произошло нечто противоположное. Утратив Эйми, свой главный источник энергии, он ощущал, что превращается в призрака и скользит по жизни, постепенно становясь невидимым.
— Я не могу двинуть на человека бульдозеры! — кричал прораб, вытирая пот с багрового лица.
Он бросил на Илая сердитый взгляд из кабины грузовика. Илай вздохнул, скрестив руки на животе:
— Мистер Шампиньи…
— Уинкс. — Парень, растянувшийся на земле, вызывающе улыбнулся полицейскому. — Все зовут меня так.
Пес Илая, выскочив неведомо откуда, уперся передними лапами в грудь парня.
— Ко мне, Ватсон! — скомандовал Илай. — Мистер Шампиньи, прошу вас, поднимайтесь. Компания «Редхук» имеет официальное разрешение проводить строительные работы на этой земле.
— Этот коп несет какую-то чушь! — крикнул Уинкс, обращаясь к пикетчикам, толпившимся в отдалении.
— Вы не можете их всех арестовать? — спросил Род ван Влит.
— Пока они не совершили ничего противозаконного. Просто выражают свой протест, и все.
Фолленсби, шеф полиции, начальник Илая, недвусмысленно дал понять, что не стоит разжигать конфликт, который может перерасти в ожесточенное столкновение на расовой почве. Кроме того, Илай знал: когда дело касается индейцев абенаки, проблему невозможно решить силой. К тому же у него не было ни малейшего желания этим заниматься. Его ждали другие дела. Ему нужно было забрать местного пьяницу Эббота Тула с автозаправки, отвезти в участок и оставить там, пока тот не протрезвеет. Да и Ватсона пора покормить. Так что Илай вовсе не собирался тратить время попусту, разбираясь с бандой индейцев, у которых наглости и спеси больше, чем воды в озере Шамплейн.
Илай потер затылок. В такие дни, как сегодня, он жалел, что после смерти матери не перебрался во Флориду. В конце концов, ему уже тридцать шесть и эта работа ему осточертела. Сейчас он мог бы играть с отцом в гольф. Или нежиться в шезлонге под пальмой… Его мысли прервало поскуливание Ватсона, который скалился в собачьей улыбке, умильно глядя на хозяина.
— Прежде здесь было кладбище. В этой земле лежит прах, — сообщил Уинкс.
— Это правда? — обернулся Илай к Роду.
Тот слегка нахмурился:
— Никаких останков здесь не нашли. Все, что удалось обнаружить, — жестяной медальон, несколько глиняных черепков и монета тысяча девятьсот тридцать второго года выпуска.
— И наконечник стрелы! — крикнул Эз Томпсон.
«Как этот старикан ухитрился на таком расстоянии услышать, о чем они говорят?» — удивился про себя Илай.
— Не забудьте про наконечник стрелы! — настаивал Эз.
Девелопер округлил глаза:
— Да, припоминаю, был найден и наконечник стрелы. Но это ровным счетом ничего не доказывает. Наверняка мальчишки играли здесь в индейцев и ковбоев, только и всего.
Эз Томпсон подошел ближе:
— На наконечники от стрел нам плевать. Мы тревожимся за наших предков. Вы знаете, что такое полтергейст? Если вы нарушите покой мертвых, в домах, которые вы здесь построите, не будет мира.
«Интересно, имеет ли старик какое-то отношение к этой земле?» — подумал Илай. Насколько он помнил, Эз перебрался в Комтусук откуда-то с запада. В городе он жил почти так же долго, как и сам Илай, но с этим участком его ровным счетом ничего не связывало. Несомненно, он выступает против застройки из чисто принципиальных соображений.
— Вы слышали? Он угрожает! — обратился к Илаю Род.
Эз рассмеялся:
— Чем это я вам угрожаю?
— Проклятием… колдовством… в общем, всякой чертовщиной.
Старый индеец вытащил трубку, зажег ее и глубоко затянулся. Слова его поднимались в воздух вместе с дымом:
— Значит, вы верите во «всякую чертовщину», мистер ван Влит? Даже если это не так, скоро вам придется поверить.
— Послушайте, Эз, — подал голос Илай. — Я знаю, вы все недовольны застройкой. Но если вы хотите ее остановить, следует обратиться в суд.
— Когда государство в последний раз заявило, что действует во благо племени абенаки, нас едва не стерли с лица земли, — покачал головой Эз. — Нет, детектив Рочерт, мы не станем искать справедливости в ваших судах.
— В его судах? — Уинкс, вскочив на ноги, отряхивал джинсы. — Илай, кто тебе сказал, что синяя форма сделала твою кожу менее красной?
Не раздумывая, полицейский бросился на тщедушного Уинкса, схватил его за лацканы и с силой прижал к бульдозеру. Ватсон подскочил к ним, оскалив зубы. Затылок Уинкса с глухим стуком ударился о металл. Илай тут же опомнился, опустил руки и с трудом перевел дыхание, ощущая на себе взгляд Эза Томпсона.
Детектив отвернулся, кликнул пса. В памяти у него внезапно ожила картинка из давнего прошлого. Лето. Он на рыбалке с родственниками матери. Смуглые босоногие дети без устали играют в пятнашки, так что трава примята на милю вокруг… Лишь в десятилетнем возрасте Илай осознал, что озеро Питаубагв — «вода между берегами» — на карте носит название Шамплейн.
Он кивнул водителю бульдозера, давая понять, что можно приступать к работе. Отвернулся от индейцев и пошел прочь, пытаясь вернуть утраченное самообладание.
Неделю спустя после своего приезда в Комтусук Росс брел вдоль берега по мелководью, не обращая внимания на мелкую гальку, царапавшую босые ноги. Вода была холодной — слишком холодной для августа, — но это его ничуть не смущало. Любые ощущения, даже вызывающие дискомфорт, были ему приятны. Слишком долго он вообще ничего не чувствовал.
Озеро Шамплейн — такое длинное, что невозможно окинуть его взглядом из конца в конец. На противоположном берегу, подобно солдатам в карауле, высятся горы Адирондак. Именно на том берегу, в северной части штата Нью-Йорк, родилась Эйми. В тот день, когда небо рухнуло на землю, Росс с невестой ехали в гости к ее родителям.
Однажды в книжном магазине на Манхэттене, где работал Росс, один из авторов прочел лекцию о погребальных ритуалах. Из этой лекции Росс узнал, что тибетские монахи срезают с тела умершего плоть и оставляют ее на съедение хищным птицам. На Бали устраивают пышную церемонию кремации, но прежде тело усопшего помещают в расписной бамбуковый саркофаг, долго вертят