Но история и железный закон возвращения к среднему призывают к осторожности, так как цены по-прежнему остаются очень высокими. Будущее зависит от дальнейшего прироста капитала. Поэтому мы очень надеемся на то, что американский бизнес наконец-то отвратит внимание от финансовых манипуляций, нацеленных на краткосрочное повышение цен акций, которыми он столь усердно занимался в последние годы, и займется своим традиционным делом, состоящим в создании долгосрочной корпоративной стоимости. Эта задача гораздо сложнее, поскольку инновации, производительность, эффективность и экономические результаты, а также лидерство и характер, являются жесткими стандартами, с которыми необходимо соизмерять себя в высококонкурентной глобальной экономике. Но именно этого наше общество должно требовать от наших компаний. «Осторожность» действительно не помешала. Соотношение между рыночной и инвестиционной доходностью упало с 2,9 в 2001 г. до 1,1 в 2006 г., выросло до 2,4 в 2008 г. и снова рухнуло до 1,2 в 2009 г., фактически вернувшись к долгосрочному среднему значению (рис. 3.11).
Все проходит. Пройдет и это
Послание графика-обличителя универсально. Но в отличие от равномерного, громкого и все более отчетливого биения сердца-обличителя в страшном рассказе Аллана По, возвращение к среднему на финансовых рынках носит нерегулярный и непредсказуемый характер – иногда оно пульсирует быстрее, иногда медленнее, иногда отчетливо, иногда почти незаметно. Как раз в тот момент, когда мы забываем про его универсальность, оно проявляет себя снова. Поэтому тем, кто сегодня ждет восстановления фондового рынка, не стоит терять надежду. Но я еще раз напоминаю вам о том, что, в то время как мы можем знать, что произойдет, мы никогда не знаем, когда. Вот почему вместо того чтобы полагаться на надежду, что никогда не было хорошей идеей на фондовом рынке, лучше полагаться на грамотное распределение активов, которое учитывает не только вероятность вознаграждения, но и последствия риска.
Мне пришло в голову, что лучший совет, который я могу дать сегодняшним инвесторам, был дан в моей первой книге «Пусть покупатель будет осмотрителен» (Caveat Emptor), написанной в далеком 1993 г. Совет называется «Пройдет и это»:
Один восточный монарх попросил своих мудрецов дать ему совет, который будет «верен и уместен во все времена и во всех случаях жизни». Я хочу дать такой же совет инвесторам на финансовых рынках, которые «чувствуют себя богаче, когда рынок растет, и беднее, когда тот падает… хотя основополагающая стоимость коммерческих предприятий, образующих рынок, может не измениться ни на йоту». Я призываю инвесторов не поддаваться атмосфере медвежьего рынка и не заражаться пессимизмом и страхом под влиянием настроений широкой публики. Успех в инвестировании «будет зависеть от вашей способности осознавать и на высотах эйфории, и в глубинах отчаяния» – это и есть ответ на вопрос, заданный монархом, – что «все проходит, пройдет и это»[42].
В 2010 г., после всех потрясений и передряг последних 17 лет, я подпишусь под каждым словом этого параграфа.
Глава 4
Вопрос настолько важный, что трудно думать о чем-то ином
[43]
За прошедшие 60 лет в сфере финансового анализа и анализа ценных бумаг наблюдались значительный рост и интенсивная профессионализация. Однако принципы инвестирования, на которые опираются управляющие активами и инвестиционные консультанты, во многих отношениях остались неизменными.
Вот основные обязанности финансового аналитика в моем понимании:
Мой основной постулат – относящийся как к будущему, так и к прошлому, – гласит, что умный, образованный финансовый аналитик может принести много пользы как инвестиционный консультант для самых разных категорий граждан и тем самым оправдать свое существование. Я также утверждаю, что это можно делать, придерживаясь относительно простых принципов здравого инвестирования; например, таких, как правильный баланс между акциями и облигациями; надлежащая диверсификация; формирование репрезентативного списка; отказ от спекулятивных операций, которые не соответствуют финансовому положению или характеру клиента. А для этого не нужно быть ясновидцем, способным выбирать победителей из всей массы акций или предсказывать движения рынка.
Возможно, это удивит тех, кто хорошо знаком с моими идеями, которые я так упорно продвигаю про протяжении всей своей карьеры, но эти слова принадлежат не мне, а легендарному Бенджамину Грэхему и были опубликованы в журнале Financial Analysts Journal в номере за май – июнь 1963 г., посвященном 25-летнему юбилею Нью-йоркского общества аналитиков по ценным бумагам. Сказать, что я горячо подписываюсь под этими простыми принципами уравновешивания, диверсификации и долгосрочной ориентации, и ничего не сказать о том глубоком скептицизме, с которым я отношусь к способности экспертов по выбору акций и прогнозированию рынка добавлять стоимость, будет преуменьшением. На самом деле эта мысль была изложена мной еще в моей дипломной работе в 1951 г.
В книге «Руководство разумного инвестора» (Little Book of Common Sense Investing)[44] я посвятил целую главу доказательству того, что, принимая во внимание радикальные перемены, произошедшие в нашей инвестиционной среде после 1963 г., Грэхем пошел бы еще дальше – и поддержал бы индексный фонд акций как наиболее оправданную стратегию для подавляющего большинства инвесторов. Уоррен Баффетт, который в свое время тесно сотрудничал с Грэхемом, не только лично заверил меня в том, что тот поддержал бы индексное инвестирование, но и сделал это в письменном виде в своем отзыве о книге.
Когда я пришел в индустрию взаимных фондов 56 лет назад, поступив на работу к пионеру отрасли Уолтеру Моргану, чей Wellington Fund был и по сей день остается образом для подражания с точки зрения соблюдения вышеуказанных принципов, индустрия по большому счету работала именно так, как предписывал Грэхем. Портфели крупных фондов акций преимущественно состояли из диверсифицированного списка голубых фишек, и их управляющие были ориентированы на долгосрочное инвестирование. Они избегали спекуляций, управляли своими фондами с мизерными (по сегодняшним меркам) издержками и зарабатывали для своих инвесторов практически рыночную доходность. Их долгосрочные результаты ясно показывают, что эти управляющие вряд ли были «экспертами в выборе победителей».
Перемены в индустрии взаимных фондов
Но если консервативные принципы инвестирования Wellington Fund остались, в сущности, неизменными по сей день, сама индустрия взаимных фондов изменилась почти до неузнаваемости. Как именно? Вот семь ключевых различий, отличающих ту отрасль, в которую я пришел в 1951 г., от той отрасли, которую я вижу сегодня[45].
1. Колоссальный рост. В 1950 г. активы взаимных фондов насчитывали $2 млрд. Сегодня их суммарные активы превышают $12 трлн, т. е. в среднем ежегодно они увеличивались на ошеломительные 17 %. В то время фонды акций держали примерно 1 % всех американских акций; сегодня они держат 30 % (!).
2. Разнообразие фондов. В 1950 г. портфели почти 80 % фондов акций (60 из 75) были широко диверсифицированы среди акций инвестиционного класса. Эти фонды отслеживали главным образом движения самого фондового рынка и отставали от его доходности только на величину своих незначительных операционных расходов. Сегодня такие смешанные