Лицо Сьюзен резко побледнело.
— Что ты хочешь этим сказать, Джейк?
Хотя я почти был пьян, я все-таки думал над нашим положением.
— Прежде всего, мы не знаем, что случилось с «Лапутой». — Я повернулся к Лори. — Что произошло бы, если бы пиратские акватерранцы захватили корабль?
— Не знаю. Такого раньше никогда не случалось.
— Ты не представляешь себе, что произошло бы в таком случае с пассажирами?
— Нет, но я сказала бы, что от арфи можно ожидать в этом случае всего, чего угодно, даже самого ужасного. Некоторые из них вполне ничего, но есть и такие…
— Но корабль раньше всегда отбивал эти атаки, верно?
— Правильно.
— Значит, — продолжал я, поворачиваясь снова к Джону и его собратьям по вере, — существует вполне обоснованная возможность того, что все, кто был на борту этого судна и жаждал моей крови, в добром здравии и благополучии, и продолжают свои кровожадные намерения воплощать в жизнь. Все вы в опасности, потому что вы связаны со мной. И это относится и к Лори… и Карлу.
Джон медленно покачал головой, на лице его отразились усталость и бесконечное терпение.
— Но ведь наверняка во внешних мирах существует место, где мы могли бы спрятаться. Я просто не могу поверить…
— Спрятаться? От ретикулянцев?
Трое телеологистов переглянулись, потом посмотрели на меня.
— Мне очень не хотелось об этом говорить, — сказал я, — но мы должны исходить из предположения, что отныне мы все являемся священной добычей.
Это на несколько минут совершенно прекратило наш разговор. Я припомнил, что пока не связывался с Сэмом.
— Давно пора, — услышал я его голос.
— Прости. Мы обсуждали, что нам делать. Мне кажется, что все согласны, что пока нам надо держаться всем вместе.
— Хорошая мысль.
— И еще мы должны узнать, что случилось с тем кораблем, с «Лапутой». Есть ли тут какой-нибудь эфир в смысле новостей?
— Никаких коммерческих или правительственных станций. Но тут есть весьма неплохая развлекательная сеть и любительские радиостанции. Я все каналы прослушиваю. Насчет «Лапуты» пока ничего.
— Ну что же, между этой планетой и Плеском довольно много общения и торговли, а паром выполнял жизненно важную задачу. Если бы он затонул или пропал без вести, наверняка это составило бы сенсацию. Что-нибудь да сказали бы…
— Правильно. Я продолжу прослушивание. Оставь ключ на связи, ладно?
— Конечно. — Я положил ключ на стол и включил микрокамеру, чтобы ему было на что смотреть.
— Приятное местечко, — откликнулся Сэм. — Жратва приличная?
— Роскошная, — ответила ему Дарла.
Кто-то в толпе празднующих встал и держал речь. Он был как и все остальные: плотного сложения, растрепанные пышные волосы, фланелевая рубашка в клетку и джинсовые штаны.
— Джентльмены, джентльмены! И леди, если можно так сказать, — он двусмысленно ухмыльнулся и погладил свою жесткую рыжую бороду.
Неприличные звуки из толпы.
— Хочу призвать это собрание объединенного братства Буджума и сестричества Снарка к порядку!
Крики, возгласы, аплодисменты.
— Порядок! А ну-ка, потише! Эй, сержант-секретарь, будьте любезны проследить, чтобы со всеми нарушениями регламента поступали согласно уставу этой организации!
Что-то грузное и огромное в овчинном жилете встало и грозно обвело взглядом зал. Он не встретил сопротивления. Зал замолк.
— Благодарю вас, брат Флаэрти. — Туша уселась, а рыжебородый как следует приложился к своей кружке, осушив ее до конца. — Бар закрыт! — объявил он, стукнув кружкой по столу.
— Э-э-э-э!!!
— Вразумись, старина!
— Плевать нам на это! У нас три кувшина!
Он не обратил внимания на выкрики.
— Теперь приглашаю брата Финча прочесть отчет о последнем собрании.
Еще один лесоруб, пошатываясь, поднялся на ноги.
— Долбаное дурацкое собрание призвал к порядку председатель брат Фитцгор. Были зачитаны отчеты о последнем гребанем дурацком собрании. Ничего нового, ничего старого. Долбаное дурацкое собрание было отложено, и мы все напились как гребаные скунсы-вонючки.
Брат Финч тяжело плюхнулся на место.
— Благодарю брата Финча за этот четкий, деловой отчет и подведение итогов наиболее важных событий последнего собрания. Ставлю на голосование вопрос о том, чтобы принять отчет брата Финча без поправок и дополнений.
— Поддерживаем!
— Поддерживаем!
— Предложение было поддержано, и таким образом постановляем занести отчет брата Финча в анналы общества без поправок. Могу ли я сделать это, не ставя вопрос на голосование?
Кто-то встал.
— Я возражаю против того, чтобы отчет о предыдущем собрании был точно таким, как и отчет о позапрошлом собрании, и вообще, чтобы отчеты были похожи, как близнецы! Собственно говоря, это вечно один и тот же отчет!
Фитцгор угрожающе поднял бровь.
— Вы ставите под сомнение точность отчета брата Финча?
— Да нет, отчет вполне правильный по сути. Я только возражаю против его оригинальности и литературного стиля.
— В обязанности брата Финча не входит быть оригинальным, ему вменяется в обязанность четко регистрировать факты без пристрастия! — проревел Фитцгор. — А что касается стиля, мне думается, что брат Финч в своей прозе почти сравнялся с Гомером по части применения эпитетов!
— Почти с кем сравнялся?
— Кто такой Эпитет?
— Во всяком случае, — небрежно продолжал Фитцгор, — ваши возражения не принимаются во внимание.
— Это вам не суд. Я требую, чтобы мои возражения занесли в протокол.
— Пусть будет так, — согласился Фитцгор, — пусть наши протоколы отразят, что брат Маклэйрд возразил против литературного стиля брата Финча или отсутствия такового у брата Финча.
— У меня куда-то пропал гребаный карандаш, — сказал брат Финч.
Кто-то бросил в него карандашом. Финч аккуратно поймал его, разломил пальцами и бросил в того, кто ему швырнул орудие письма.
— Кто, черт возьми, эти пугала? — спросил Сэм.
— Есть новые вопросы на повестке? — спросил Фитцгор.
— У меня нарыв на заднице!
— Есть старые вопросы?
— Тот самый нарыв у меня на заднице!
Хохот и вой.
— Предлагаю отложить собрание или закрыть его! — прокричал кто-то.
— Поскольку никаких новых вопросов не было предложено членами общества, то я хотел бы предложить уважаемому собранию закрыть его, если уважаемое собрание ничего не имеет против.
— В соответствии с правилами регламента, председатель всегда должен ставить на голосование вопрос о закрытии собрания, если предложение о закрытии поступило только от одного члена общества!
— Только не тогда, — огрызнулся Фитцгор, — когда председатель может превратить задницу вышеуказанного члена общества в кровавую кашу в любой момент, когда ему будет удобно!
— Ты превратишь и целый эскадрон береговой охраны?
Тост в честь береговой охраны.
— Эти вопросы могут быть улажены потом, но что касается насущных моментов…
— Жду тебя снаружи через пять минут, Фитцгор.
— Почту за честь, — признал Фитцгор. — Как я говорил…
— Ну, только не снова-здорово. В прошлый раз они так надрались, что не видели друг друга, и толком замахнуться не могли.
— Как я уже говорил!!! — проревел Фитцгор. Потом он прочистил горло и вытер пот со лба рукавом.
— Братья и сестры! — сказал он тихо. — Не так уж часто… я хотел сказать, что для нас беспрецедентный случай, что среди нас есть гость… —