Если он постоянно не сдерживает себя, он начинает чувствовать похоть очей; желание угодить своему воображению чем-то великим, красивым или необычным. Как это вредит душе! Сколько вреда приносят такие мелочи как одежда или мебель, вещи не предназначенные для удовлетворения аппетита бессмертного духа. Но как естественно для нас, даже после того, как мы «вкусили силы грядущего мира», снова погрузиться в эти глупые и низкие желания вещей, исчезающих на наших глазах! Как тяжело, даже тем, кто знает в Кого верит, не желать чего-то лишь потому, что оно является новым!
Как тяжело детям Божьим победить гордость житейскую, желание и наслаждение похвалой от людей, и появляющийся вместе с этим страх перед отсутствием этой похвалы. Это тесно связано со страхом перед людьми, который расставляет тысячи сетей для души. Где мы находим его? Он есть даже у тех, кто кажется нам крепким в вере, кто не находит в себе и капли нечестия. Так что даже такие люди не полностью «распяты для мира», ибо корень зла все еще остается в их сердце. Имеем ли мы другие чувства, противоречащие нашей любви к ближнему и Богу? Любовь к нашему ближнему «не мыслит зла». Избавились ли мы от чувства зависти, от злых подозрений? Тот, кто без этого, пусть первым бросит камень в своего ближнего. Кто время от времени не испытывает других внутренних чувств, которые противятся братской любви? Если это и не ненависть, горечь и злость, то это зависть к тем, у кого есть что-то, что мы желали бы иметь, но не можем. Не чувствуем ли мы иногда негодования, особенно, когда нас задели или обидели, особенно те, кого мы очень любили, и для кого трудились, стараясь помочь? Не зарождается ли у нас желание отомстить, когда мы сталкиваемся с какой-то несправедливостью или неуважением? Желание ответить злом на зло, вместо того, чтобы «побеждать зло добром»? Все это показывает, сколько в нашем сердце того, что противоречит любви к ближнему.
Вожделение, выраженное в любом виде и степени, явно противоречит любви Божьей, будь то любовь к деньгам, которая часто является «корнем всего зла», или, желание иметь больше того, что имеешь. Немногие, даже среди Божьих детей, свободны от этих пороков! Один великий человек, Мартин Лютер, говорил: «у меня с момента рождения не было вожделения». Но, если так, то он был единственным человеком (кроме Христа, являющегося одновременно и Богом) который родился без этого порока. Я не верю, что не было человека, рожденного от Бога, который спустя некоторое время после обращения не чувствовал бы этого в сердце. Поэтому мы можем сказать, что пожелание, гордость, своеволие и злоба остаются даже в сердцах тех, кто был оправдан. Переживание этого заставило многих истолковывать седьмую главу Послания к Римлянам следующим образом: говорить о тех, кто «под законом», как о тех, кто обличен в грехе, что, несомненно, имел в виду Апостол; а о тех, кто находится «под благодатью», как об оправданных и искупленных Христом. Они правы в том, что в оправданных остается разум, являющийся в некотором смысле плотским (Апостол говорит верующим Коринфа: «Вы плотские»). Их сердце склоняется к отступничеству, есть тенденция к гордости, своеволию, злобе, мстительности и любви к миру. Горький корень, который был подавлен, может мгновенно возродиться. Христиане должны признать обличения во всем этом грехе, остающемся в их сердцах, и покаяться. Мы также должны знать, что если грех остается в наших сердцах, он приведет к соответствующим ему словам и поступкам. И следует бояться того, что все больше и больше наших слов будет связано с нашим грехом; они также будут греховными, и будут являть поведение, лишенное любви; противоречить братской любви и золотому правилу: «Итак, во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними». К отступничеству ведут распространение сплетен, распространение слухов, и злые разговоры, то есть, разговоры о проступках людей в их отсутствии. Но если бы эти люди были среди вас, вы не говорили бы другим об этом. Как мало, даже среди верующих, тех, кто не виновен хотя бы в одном из этих грехов. Воздерживаемся ли мы от бесполезных разговоров? Все это «оскорбляет Святого Духа», а «за каждое произнесенное понапрасну слово, человек даст отчет в день суда».
Но предположим, что люди постоянно следят за своей речью, что их поведение «приправлено солью» и способствует обретению благодати другими людьми, не вступают ли они ежедневно в бесполезные дискуссии, несмотря на всю их осторожность? И даже, когда они пытаются говорить для Бога, чисты ли их слова, и не имеют ли они греховных примесей? Являются ли их намеренья правильными? Говорят ли они, желая угодить только Богу? Если да, то исполняют ли они лишь Божью волю? Когда они обличают, не чувствуют ли они злобу по отношению к грешникам? Когда они наставляют невежд, не чувствуют ли они гордости? Когда они утешают страждущих или увещевают друг друга к любви и добрым делам, не ощущают ли они внутренней похвалы: «Да, ты хорошо сказал», или тщеславия, желания чтобы другие думали так же и уважали их? Анализируя это, мы видим, насколько грех близок, даже к наилучшему поведению верующих! Обличение в этом является другой ветвью покаяния верующих.
И если их совесть полностью пробуждена, сколько греха они могут увидеть рядом со своими поступками! Сколько совершается таких дел, которые хотя и не осуждают мир, не может оправдать Божье Слово? Не совершают ли они тех поступков, которые, как им известно, не прославляют Божье имя? Во многих своих поступках они и не пытаются воздавать славу Богу. В этих делах они, наряду с Божьей волей, исполняют свою собственную; пытаются угодить Богу, угождая самим себе. Пытаясь делать добро ближнему, не чувствуют ли они различные неправильные побуждения? Ибо их поступки не являются благими, но смешаны со злом. Когда они слышат слова, могущие спасти их души, не находят ли они в голове мысли, которые пугают их и заставляют думать, что эти слова осудят их, а не спасут? Не происходит ли подобное, когда они пытаются молиться? Какие мысли проносятся в их разумах, когда они участвуют в Вечере Господней? Где гуляют их мысли? Часто их воображение заводит их так далеко, что заставляет идти на жертву, позорящую Бога. И таким образом, сейчас они стыдятся своих наилучших поступков более, нежели когда-то тяжелейших грехов. Сколько грехов упущения на их совести! Мы