Это рассуждение я предоставил так прямо, как только возможно, дабы весь его вес был явлен. Давайте же сейчас рассмотрим его часть за частью.
1. «Что рождено от Духа, есть дух», всецело свято. Я допускаю сказанное, но не то, как оно истолковывается, так как фраза утверждает одно, и ничего более, — каждый человек «рожденный от Духа» является духовным человеком. Это так, но при этом он может вовсе не быть духовным. Христиане в Коринфе были духовными людьми, либо же они совсем не были христианами, и при этом были не совсем духовными. Они частично все еще были плотскими.
2. «Но человек не может быть чист, свят, освящен, и в то же время быть нечистым, не освященным, не святым». Как раз может. Такими были христиане в Коринфе. «Вы омыты, — говорит Павел, — вы освящены», то есть, очищены от «блуда, идолопоклонства, пьянства» и других внешних грехов (1 Коринфянам 6:9-11). И в то же самое время, в другом смысле слова, они не были освященными, они не были омыты, очищены изнутри от зависти, злых помышлений, лицеприятия.
Они не имели новое и старое сердце одновременно, — возразят мне.
Как раз имели, так как в то время их сердца были обновлены, но не полностью.
Но могли ли они не быть святыми, если они являлись «храмами Духа Святого»?
— Да, они определенно были храмами Духа Святого (1 Коринфянам 6:19), и также очевидно, что до определенной степени они были плотскими, то есть не святыми.
Есть также и другие возражения, которые могут быть приняты во внимание: «Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое» (2 Коринфянам 5:17). «Неужели человек может быть новым и древним творением одновременно?» Ответ — может. Он может быть частично обновлен, что как раз и было с коринфянами. Они, вне всякого сомнения, были «младенцами во Христе», и в то же время они не имели всего разумения Христова, потому что они завидовали друг другу. Весь этот аргумент: «если человек чист, то он чист» и «если человек святой, то он свят» не чуть не лучше чем любая другая игра слов. Составьте логическое предложение, и оно будет звучать так: «Если он вообще свят, то он свят полностью». Это не совместимо с: «Каждый младенец во Христе свят, но не полностью. Грех остается, хотя и не господствует. Если вы думаете, что он не остается, хотя бы во младенцах, вы точно не приняли во внимание сущность Божьего закона (даже закона любви, записанного Св. Павлом в тринадцатой главе 1 Послания к Коринфянам); и что отклонение или не сочетание с законом, есть грех? Итак, нет ли не сочетания в сердце кого-нибудь из верующих?» Еще одно возражение: «Но верующие поступают по Духу (Римлянам 8:1), и Дух Божий пребывает в них; поэтому они свободны от вины, власти, словом, от сущности греха». В том, что верующие освобождаются от вины и власти греха, мы согласимся; но то, что они освобождаются от греховной сущности, расходится с нашим мнением. В человеке может пребывать Дух Божий, и он может «поступать по Духу», хотя он все еще чувствует «плоть, противящуюся Духу».
Но те, которые Христовы: «распяли плоть со страстями и похотями» (Галатам 5:24).
Так и есть; но она все еще остается в них, и часто пытается сойти со креста.
Нет, но они «совлекли ветхого человека с делами его» (Колосянам 3:9).
— Совлекли, и в выше упомянутом смысле «ветхое прошло, теперь все новое». Можно процитировать сотню мест Писания с тем же эффектом, и на все их дать один и тот же ответ: «Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, дабы она была свята и непорочна» (Ефесянам 5:25, 27). Так и будет в конце, но от начала и до сих пор этого не происходило.
— Но может ли естественным образом человек иметь в себе гордость и не гордиться; злость и не злиться?
— У человека может быть гордость, он может думать о себе в некотором отношении больше, нежели должно и быть гордым по отношению к некоторым деталям, и в то же время, в общем не быть гордым человеком. Он может иметь злость и даже яростный гнев без применения его.
Но могут ли злость и гордость быть в сердце, где есть лишь кротость и смирение?
— Нет. Но некоторая гордость и злость могут обитать в сердце, в котором кротость и смирение переизбыточествуют.
— Но грех не может существовать там, где он не господствует; так как вина и власть являются неотъемлемыми его чертами.
— Странное утверждение! — «Грех не может существовать ни в каком виде и степени там, где не господствует?» — Это есть утверждение абсолютно противоречащее всему опыту, всему Писанию, всякому здравому смыслу. Негодование против обиды есть грех, который не сообщается с законом любви. Это возникало во мне тысячу раз. Но при этом оно не господствовало и не господствует.
— Но вина и власть являются неотъемлемыми чертами греха; потому, где есть одно, там должно быть и все остальное.
— Нет. Если я ни на мгновение не подчинюсь тому негодованию, которое чувствую, даже на одно мгновение, то нет и никакой вины, нет осуждения от Бога. И в этом случае нет и власти. Хотя это и «противится Духу», победить оно не может. И хотя есть грех — нет ни вины, ни власти.
— Имеющий грех в себе — есть раб греха. Вы полагаете, что человек может быть оправдан и при этом оставаться рабом греха.
— Я не предполагаю, что оправданный человек является рабом греха. И при этом, я знаю, что грех, хотя бы на некоторое время, остается в оправданных.
— Но если грех остается в верующем, он является греховным человеком. Например, если у него есть гордость, тогда он горд; если своеволие — тогда он своеволен; если неверие — он неверующий, следовательно, он не является верующим. В таком случае как же он отличается от неверующих, невозрожденных людей?
— Это опять всего лишь игра слов. Это не значит более чем, если в них есть грех, гордость, своеволие, то тогда есть грех, гордость, своеволие. В этом смысле человек горд или своеволен. Но не в том же смысле, что и неверующие, то есть, управляемые гордостью или своеволием. Этим он и отличается от невозрожденных людей. Они послушны греху, а возрожденные — нет. Они «поступают по плоти», а он «поступает по