— Разумеется, — сказал я. — Особенно если учесть, какая перед ней ролевая модель.
— Именно. Все та же старая биопсихосоциальная цепочка. Полистайте истории болезни — одни цепочки.
— Цепочки для плетения кольчуг, — сказал я. — Крепкая броня.
Она кивнула.
— А вдруг нам удастся на этот раз пробиться сквозь нее? Вот было бы здорово, правда?
* * *
Весь остаток дня я занимался с пациентами, закончил обработку целой стопки карт. Прибираясь у себя на столе, я слушал запись.
Взрослый женский голос: Кэткарт, служба помощи.
Детский голос (еле слышно): Алло.
Взрослый голос: Служба помощи. Чем я могу вам помочь?
Молчание.
Детский голос: Это (шумно дышит, говорит очень тихо)... больница?
ВГ: Это служба помощи больницы Кэткарта. Что у тебя случилось?
ДГ: Мне нужна помощь. Я.
ВГ: Да-да, говори.
Молчание.
ВГ: Алло? Ты еще тут?
ДГ: Я... я боюсь.
ВГ: Чего ты боишься, детка?
ДГ: Всего.
Молчание.
ВГ: Там, рядом с тобой, сейчас есть кто-то или что-то, что тебя пугает?
ДГ: ... Нет.
ВГ: Совсем никого нет?
ДГ: Нет.
ВГ: Тебе грозит какая-то опасность, малышка?
Молчание.
ВГ: Ответь, детка.
ДГ: Нет.
ВГ: Совсем никакой опасности?
ДГ: Нет.
ВГ: А ты можешь сказать мне, как тебя зовут, малышка?
ДГ: Мелисса.
ВГ: Мелисса? А дальше?
ДГ: Мелисса Энн Дикинсон (начинает диктовать по буквам).
ВГ: (Перебивает.) Сколько тебе лет, Мелисса?
ДГ: Семь.
ВГ: Ты звонишь из дома, Мелисса?
ДГ: Да.
ВГ: А ты знаешь свой адрес, Мелисса?
Плачет.
ВГ: Тебя кто-то или что-то пугает? Вот сейчас, в эту минуту?
ДГ: Нет. Я просто боюсь... всегда.
ВГ: Ты всегда боишься?
ДГ: Да.
ВГ: Но сейчас, прямо сейчас, тебя что-нибудь беспокоит или пугает? Тут, у тебя дома?
ДГ: Да.
ВГ: Тут что-то есть?
ДГ: Нет. Здесь нет ничего такого. Я... (плачет).
ВГ: В чем же дело, малышка?
Молчание.
В Г: Раньше никто у вас дома не тревожил, не беспокоил тебя ничем?
ДГ: (Шепчет.) Нет.
ВГ: А мама знает, что ты звонишь, Мелисса?
ДГ: Нет (плачет).
ВГ: Она рассердится, если узнает, что ты звонила?
ДГ: Нет. Она...
ВГ: Говори, Мелисса.
ДГ: ...хорошая.
ВГ: Твоя мама хорошая?
ДГ: Да.
ВГ: Значит, маму ты не боишься?
ДГ: Нет.
ВГ: А как насчет папы?
ДГ: У меня нет папы.
Молчание.
ВГ: Ты боишься кого-то другого?
ДГ: Нет.
ВГ: А ты знаешь, чего ты боишься?
Молчание.
ВГ: Мелисса?
ДГ: Темноты... воров... и вообще.
ВГ: Так, темноты и воров. И вообще. А ты можешь мне объяснить, малышка, что такое это «вообще»?
ДГ: Ну, вообще... всякое, разные вещи! (Плачет.)
ВГ: Ладно, дружочек, держись. Мы обязательно тебе поможем. Только не клади трубку, хорошо?
Сопение.
ВГ: Все в порядке, Мелисса? Ты слушаешь?
ДГ: Да.
ВГ: Умница. Ну, Мелисса, а ты знаешь свой адрес — как называется улица, на которой ты живешь?
ДГ: (Скороговоркой.) Десять, Сассекс-Ноул.
ВГ: Повтори это еще раз, пожалуйста.
ДГ: Десять. Сассекс. Ноул. Сан-Лабрадор. Калифорния. Девять-один-один-ноль-восемь.
ВГ: Очень хорошо. Значит, ты живешь в Сан-Лабрадоре. Это совсем недалеко от нас — от больницы.
Молчание.
ВГ: Мелисса?
ДГ: У вас есть доктор, который может мне помочь? Без уколов.
ВГ: Конечно, есть, Мелисса, и я как раз собираюсь договориться с ним о тебе.
ДГ: (Очень тихо, невозможно расслышать.)
ВГ: Что ты говоришь, Мелисса?
ДГ: Спасибо.
Послышался треск помех, потом все прекратилось. Я выключил магнитофон и набрал номер, который дала мне Айлин Уэгнер. Ответил высокий мужской голос: «Дом Дикинсонов».
— Попросите, пожалуйста, миссис Дикинсон. Это доктор Делавэр, по поводу Мелиссы.
На другом конце провода прокашлялись.
— Миссис Дикинсон не может подойти, доктор. Но она просила передать, что Мелисса может приезжать к вам на прием в любой день недели, с трех до половины пятого.
— Она не говорила, когда сможет принять меня для разговора?
— Нет, боюсь, что нет, доктор Делавэр. Но я сообщу ей о вашем звонке. Удобно ли вам это время?
Я сверился с расписанием сеансов.
— Может быть, в среду? В четыре часа.
— Хорошо, доктор. — Он повторил мой адрес и спросил: — Правильно?
— Правильно. Но мне хотелось бы побеседовать с миссис Дикинсон перед сеансом.
— Я сообщу ей об этом, доктор.
— Кто будет привозить Мелиссу?
— Я, сэр.
— А вы...
— Датчи. Джейкоб Датчи.
— И ваше отношение к...
— Я служу у миссис Дикинсон, сэр. Относительно вашего гонорара, какую форму оплаты вы предпочитаете?
— Чек меня вполне устроит, мистер Датчи.
— А сумма гонорара?
Я назвал ему цифру своей почасовой оплаты.
— Хорошо, доктор. До свидания, доктор.
* * *
На следующее утро посыльный принес ко мне в приемную большой желтый конверт. Внутри оказался розовый конверт меньшего размера, а в нем — сложенный пополам листок розовой почтовой бумаги и чек.
Чек был на три тысячи долларов, и на нем стояла надпись: «На лечение Мелиссы». По моим расценкам семьдесят восьмого года, этой суммой можно было оплатить более сорока сеансов лечения. Деньги были сняты со счета в банке «Ферст фидьюшиери траст» в Сан-Лабрадоре. В верхнем левом углу чека было отпечатано:
Р.П.Дикинсон, опекун
Доверительная собственность
семьи Дикинсон, 5.11.71
10, Сассекс-Ноул,
Сан-Лабрадор, Калифорния 91108.
Почтовая бумага была плотная, дорогая, с водяными знаками.
Я развернул сложенный пополам листок.
В верхней части — тиснение черными буквами:
РЕДЖИНА ПЭДДОК ДИКИНСОН.
Ниже мелким, изящным почерком написано:
Дорогой доктор Делавэр,
Благодарю вас за Мелиссу.
Буду держать с Вами связь.
Искренне Ваша,
Джина Дикинсон.
Бумага пахла духами. Смесь старых роз и альпийского воздуха. Но это не делало слаще содержавшуюся в послании пилюлю:
Не звони нам, плебей. Мы сами позвоним. Вот тебе жирный чек, чтобы заткнуть рот.
Я набрал номер Дикинсонов. На этот раз трубку сняла женщина. Средних лет, французский акцент, голос более низкий по сравнению с Датчи.
Голос другой — песня та же: мадам подойти не может. Нет, она совершенно не знает, когда мадам сможет подойти.
Я назвал свое имя, положил трубку и посмотрел на чек. Ну и ну. Лечение еще даже не началось, а я уже потерял контроль над ситуацией. Так дело не пойдет, это не в интересах пациентки. Но я связал себя обязательством перед Айлин Уэгнер.
Магнитофонная лента меня связала.
...Доктор, который может мне помочь. Без уколов.
Я долго все это обдумывал и в конце концов решил, что продержусь какое-то время и попытаюсь найти хотя бы маленькую зацепку. Посмотрю, удастся ли добиться взаимопонимания с девочкой, какого-то прогресса — достаточного для того, чтобы произвести впечатление на викторианскую принцессу.
Доктор Спасение.
Потом начну выдвигать требования.
Во время перерыва на ленч я получил по чеку деньги.
3
Датчи был лет пятидесяти, среднего роста, полный, с гладко зачесанными, очень черными волосами, разделенными с правой стороны пробором, румяными щеками и ртом, похожим на разрез бритвой. На нем был двубортный костюм из синего сержа[2] хорошего, но старомодного покроя, крахмальная белая рубашка, завязанный виндзорским узлом флотский галстук и начищенные до зеркального блеска черные ботинки на чересчур высоких каблуках. Когда я вышел из кабинета, они с девочкой уже стояли посреди приемной; она смотрела вниз, на ковер, а он разглядывал предметы искусства. По выражению его лица было ясно, что мои эстампы не получают проходного балла. Это выражение не