На самом же деле проблема заключалась во взаимной ненависти и двухстах тысячах долларов, находившихся на общем инвестиционном счете. Кроме того, мать раздражали четыре "сексуально распущенные" подружки отца.
При оценке условий опеки я взял за правило беседовать с психологами, и у каждой из этих воюющих сторон было по таковому. Отца пользовал восьмидесятилетний индийский свами, который говорил по-английски с сильным акцентом и лечился от гипертонии. Я съездил в Санта-Барбару, провел два приятных часа в обществе дородного бородатого детины, надышался благовониями и ничего не узнал по существу дела. Отец не навещал своего аватару в течение шести месяцев.
— С вами все в порядке? — спросил я свами.
Он вышел из позы лотоса, сотворил что-то невообразимое со своим телом, потом подмигнул и улыбнулся:
— Что будет, то и будет.
— Есть похожая песня.
— Дорис Дэй, — сказал он. — Прекрасная певица.
Психотерапевтом матери была Мэри Лу Коппел, и она отказалась беседовать со мной.
Сначала Коппел полностью избегала меня, не отвечая на звонки. После моей пятой попытки дозвониться она перезвонила сама и все объяснила:
— Я уверена, что вы хорошо понимаете меня, доктор Делавэр, и знакомы с таким понятием, как "конфиденциальность".
— Но доктор Уэтмор дала согласие на беседу с вами.
— Боюсь, она не может дать то, что ей не принадлежит.
— А кто может?
В трубке послышался треск.
— Я не имею в виду юридический аспект дела. — Она немного помолчала. — Тереза Уэтмор крайне уязвима. Тед крайне агрессивен. Я уверена, вы все это знаете.
— Тед агрессивен физически?
— Эмоционально. И от него можно ожидать чего угодно. Мы с Терезой в конце концов добьемся положительных результатов, но это потребует времени. Я не могу рисковать, выпуская демонов на свободу.
— Меня заботит ребенок.
— У вас свои приоритеты, у меня свои.
— Доктор Коппел, я буду признателен вам за любой совет, который помог бы мне выработать рекомендации для суда.
Молчание на линии. Потрескивание статических разрядов.
— Доктор Коппел?
— Единственный совет, который я могу вам дать, доктор, — наконец сказала она, — бегите от Теда Уэтмора как от чумы.
— У вас с ним проблемы?
— Я никогда не встречалась с ним, доктор. И намерена продолжать в том же духе. — Она разъединилась.
Тогда я написал ей письмо, которое вернулось непрочитанным. Дело об опеке тянулось до тех пор, пока у Уэтморов не кончились деньги и их адвокаты не бросили это занятие. Судья последовал моим рекомендациям: прежде чем решать вопрос о совместной опеке, обоим родителям требовалось пройти специальное обучение по воспитанию детей. В любом случае еженедельные двухсотмильные переезды туда и обратно были не в интересах ребенка. Когда судья спросил, не хотел бы я выступить в роли педагога для этих родителей, я ответил, что готов представить список кандидатур на данную вакансию, и сразу стал вспоминать тех своих коллег, кто в последнее время мне более всех досаждал.
Через три месяца и Тереза, и Теддеус Уэтмор подали в коллегию психологов штата жалобы на мое неэтичное поведение. Потребовалось немало времени, чтобы отмыться, но в конечном итоге обвинения с меня были сняты как необоснованные. Вскоре после этого доктор Мэри Лу Коппел, казалось, оккупировала все мыслимые радиопередачи.
Специалист по семейным отношениям.
Майло прикончил свой сандвич.
— Похоже, милейшая особа. Что в ней интересует СМИ?
— Что Коппел захочет, то журналистов и интересует.
Она действительно специалист или самозванка?
— Постановщикам на это наплевать. Если ты говоришь, что ты специалист, то так тому и быть. Полагаю, Коппел наняла журналиста и купила себе какое-нибудь маленькое шоу, которое подпитывало ее практику. А вот теперь раскрутилась вовсю.
Майло покачал головой.
— Такой молодой, и уже настолько циничен. — Он собрал соус с тарелки куском булки от сандвича и проглотил это месиво.
— Тут встает вопрос: является ли Коппел квалифицированным нейропсихологом? А ведь именно такой специалист был нужен Гэвину, по крайней мере сразу после аварии. Тот, кто мог бы понять, что на самом деле происходит с мозгом этого парня, и дать соответствующие медицинские рекомендации.
— Невропатолог Гэвина сказал, что не обнаружил у него отклонений.
— Вот именно. Тут нужен нейропсихолог. Если бы мне пришлось держать пари, то я сказал бы, что Коппел ничего не смыслит в нейропсихологии. Это узкая область, которая требует специальной подготовки. Большинство людей, занимающихся нейропсихологией, не становятся автоматически психотерапевтами и наоборот.
— Клэр Арджент разбиралась в этом, правильно?
Доктор Клэр Арджент стала одной из многочисленных жертв урода, за которым мы охотились пару лет назад. Тихая женщина, окутанная секретами, была обнаружена расчлененной в багажнике собственной машины.
— Разбиралась, — отозвался я.
Глубоко вздохнув, он закрыл глаза и помассировал веки.
— Говоришь, Коппел могла неправильно обращаться с Гэвином?
— О, я ошибаюсь, и с ним поработали самым тщательным образом!
— Я вот думаю, что все же неплохо было бы поговорить с Коппел. Гэвин мог упомянуть в беседе с ней о своем знакомстве с каким-нибудь плохим парнем. Даже если Гэвин окажется не основной жертвой, быть может, он рассказал о блондинке своему психотерапевту.
— Постарайся дышать полной грудью, когда будешь пытаться до нее добраться. Учитывая, что Коппел на виду, я не могу даже представить, что она пожелает быть каким-то образом связанной с убийством своего пациента.
— У меня есть письменное согласие родителей Гэвина.
— Это не обязывает ее говорить. Она может быть очень избирательной в беседе с тобой. Если вообще скажет хоть что-нибудь.
— Тебе она по-настоящему не нравится.
— Она мешала моей работе, когда ничто не вынуждало ее это делать. Речь шла о благополучии ребенка, а Коппел это не волновало.
Он улыбнулся.
— А я-то думал, что могу попросить тебя поговорить с ней. Это позволило бы мне заняться другими делами — например, продолжить работу с нашим разыскным отделом, расширить поиск на весь штат, просмотреть отчеты о вскрытии тел, результаты баллистической экспертизы, проверить одежду девушки. Однако ничего не получается. Взялся — так сам и тяни.
Он бросил деньги на стол, и мы вышли из кафе.
— Хорошо, я побеседую с ней, — сказал я.
Майло остановился на боковой дорожке. Женщины Беверли-Хиллз плавно скользили вокруг нас, распространяя аромат духов.
— Ты уж побеседуешь, — мрачно произнес он.
— А почему нет? На этот раз никаких телефонных звонков. Лицом к лицу, это будет интересно.
Глава 6
Мой дом, рассчитанный на двоих, расположен среди сосен и нависает над тропой, которая змеится через Беверли-Глен. Высокие белые стены, лакированные деревянные полы, застекленная в некоторых интересных местах крыша и не слишком большое количество мебели позволяют ему казаться больше, чем он есть на самом деле. В рекламе риелтора его обозвали бы "просторным и