— Хорошо сказал! — крякнул Павел, похвалив товарища, и в его чёрной бородище показались белые зубы.
И я был с ним полностью согласен. Что может быть лучше большой и крепкой семьи, которая тебя любит и ценит.
Вечером сразу после работы я отправился к старосте. Мне несколько раз уже приходилось видеть этого ушлого мужика. На первый взгляд он всегда выглядел чем–то недовольным, но на самом деле был человеком смышлёным и старался заботиться о том, чтобы посёлок развивался. От дома Марфы до дома старосты было около сотни шагов по главной улице. Тут, кроме меня и детишек, никто в этот час не ходил, но во дворах люди ещё занимались хозяйственными работами. Кто–то, собирая яйца, потревожил кур в курятнике, кто–то таскал дрова в дом и готовил ужин.
Старосту Михаила я застал за тем, как он распекал Федьку косого. У этого мужика ещё с детства развилось косоглазие, что, впрочем, его совершенно не смущало.
— Что же ты, Косой, нерадивый–то такой! — увещевал староста Михаил. — У тебя ж детишек пятеро! А ведь подати за тебя платить некому!
— Так ведь я же…
— Кормилец ты, али кто? Сборщики терпеть не станут! А ну как тебя побьют, а твою Пелагею того…
— Так ведь не виноватый я! — взбунтовался Федька. — Урожай градом побило, самим жрать скоро нечего будет! А в долг уже никто нидаётъ!
— А кто ж тебе виноват, что ты у нас долгов понабирал!? — тоже повысил голос Михаил.
— Ты, Федя, решай, как быть–то, да побыстрее! После зимней ярмарки сборщик подати вначале с тебя спросит, а уж потом и с меня! Хоть твой урожай и пропал, но твоя кляча всё ещё при тебе! Поспрошай у людей, может кому твоя телега или кляча пригодятся?
Мельком взглянув на меня, староста повернулся опять к косому крестьянину и, положив ему руку на плечо, сказал:
— Ты ступай Федь, ступай! После поговорим!
Тот мельком посмотрел на меня и, понурив голову, отчалил восвояси. Михаил повернулся ко мне и жестом пригласил пройти в дом. Про себя я отметил, что староста живёт вполне неплохо. В доме чисто и уютно, но без излишеств. Усадив меня за стол, Михаил поинтересовался, а с чем я к нему пожаловал.
— Осесть я у вас решил! — сказал я ему прямо.
— Что мне нужно для того сделать, чтобы свой дом поставить, или, к примеру, участок получить.
— Ежели ты собрался дом ставить, то землица–то найдётся. — староста замялся, задумался, видимо, что это сулит посёлку вообще и ему в частности. Приняв про себя какое–то решение, он продолжил.
— Наши люди о тебе хорошо говорят. Работящий ты, Игорь, смекалистый. Только запомни, что для того дела придётся выложить две серебрушки. А как дом поставишь, так подати платить надотъ с ентава дома, значится, по серебрушке в сезон сборщику и по дюжине медяков в поселковую казну.
— А если я решу дело своё открыть?
— За кажен участок землицы в поле по две серебрушки чтоб начать, по серебрушке за сезон, чтобы подати платить. Плюс дюжину медяков в нашу казну ежели на поселковой земле оно находится.
Я задумался над его словами. Это ж если перевести две серебрушки в медяки, то получится двести медных грошей. Ну и не моё это, сельское хозяйство. Оно требует знаний, умений и терпения, каких у меня, городского парня, никогда не было.
— А если товары на продажу делать стану?
— За товары отдельный разговор! За кажен участок земли по серебрушке подать за сезон, плюс ежели дело на участке том, какое начал плати ещё подать по серебрушке за сезон плюс дюжину медяков в поселковую казну. Ежели ты торговать товаром в городе станешь, так там свои подати. Таможня у ворот подати собирает, отдал и торгуй!
Больших денег у меня не было, но зато имелись кое–какие идеи.
— А если денег на то, чтобы землю купить нет, то, может быть ты, уважаемый староста, мне землю в аренду дашь?
— Ишь ты, какое слово! Аренда! — сказал Михаил с издёвкой. — Иноземное это слово мне неведомо!
— Это значит, что вместо покупки земли я готов платить малую часть её стоимости ежемесячно! При этом хозяином земли я не становлюсь, но могу распоряжаться на ней по своему усмотрению до тех пор, пока регулярно арендную плату вношу.
— Аренду твою закон не велит! А ежели ты в эту свою аренду чаво взял, пакости наделал и убёг, а потом тебя ищи–свищи! — заявил староста.
— Закон того не велит!
«Облом!»
Раскатал Игорёк губу, а тут оказывается, всё мои хитрости законом отметаются. Хотя откуда у них тут законы про аренду, если и слова у них такого нет.
«Хитрит Михаил, хитрит лукавый!»
— Ну а в долг у кого можно занять? — Запустил я последнюю из своих мыслей в надежде на успех.
— Да у кого хошь! — он лукаво усмехнулся в свою бороду.
«Ага, как же. Такой хитрец как староста денег и своим не даёт, а тут я такой весь из себя не местный, пришёл денег просить. Видимо, этого старосту ничем не зацепить, надо искать другие варианты.»
— Ну, а землю я хоть могу сам выбрать?
— От моего дома на полверсты выбирай любую вольную землицу! — Михаил победно заулыбался.
Эта партия была им выиграна вчистую. Он вспомнил о чём–то и поправил себя:
— То я о поселковой землице толкую. А вот та, что дальше посёлка лежит, то не моя забота. Про неё надо в городской управе спрашивать, за неё перед воеводой Мстиславом отвечать придётся!
Я понурил голову, задумался.
— На прошлой неделе гонец из Тура приехал. — староста вдруг как–то хитро прищурился и внезапно добавил. — А знаешь, чего ему велено было?
— Откуда мне знать–то?! — удивился я, но очевидно его вопрос привлёк моё внимание.
— Ищут в Междуречье рыцаря в сияющих доспехах. — терпеливо пояснил Михаил.
— Рыцаря? — удивился я.
Пока что мне такие персонажи в этом мире не