– Вики, как ты можешь! – Мэри в ужасе всплеснула руками.

Вики сосредоточенно намазывала губы помадой.

– А может, Роберт возьмет да прикончит Алексиса, – с трудом разлепляя губы, пробормотала «роковая женщина». – Или мамочка посмотрит на настоящего мужчину и перестанет млеть от этого слащавого Алексиса. В любом случае выйдет польза.

– Послушай, Вики, это вовсе не смешно, – назидательным тоном заговорила Мэри. – Да и о матери своей разве можно так говорить?

– О, Мэри, ты просто душка! – пропела Вики.

Уязвленная до глубины души, Мэри пулей вылетела из ее комнаты. В гостиной она застала князя в роскошном вечернем костюме с жемчужными запонками. Завидев Мэри, он мигом отложил в сторону газету, которую читал, и любезно заулыбался. Словно каким-то образом догадался, что произвел на Мэри неблагоприятное впечатление, и теперь пытался любым способом его исправить. Однако чем любезнее он становился, тем больше восстанавливал девушку против себя; Мэри никак не могла понять, почему он так упорно пытался ей понравиться.

Ужин прошел без приключений, однако засиживаться с гостем за портвейном Уолли не возжелал. С отрешенной физиономией он, позевывая, сопроводил князя в гостиную.

Эрминтруда забеспокоилась. Сама бы она с куда большим удовольствием посидела с князем тет-а-тет, внимая его комплиментам, однако этикет и долг хозяйки настоятельно требовали организовать карточную игру или танцы.

Вики, покуривая сигарету через мундштук длиной в руку, пересекла гостиную и включила радиоприемник. Эрминтруда едва не опозорилась, хотев уже попросить дочь найти что-нибудь повеселее, когда князь, с восторгом узнав музыку Римского-Корсакова, попросил Вики оставить ее.

В следующую минуту дворецкий возвестил о приходе гостя, приглашенного Вики, и в комнату вошел коренастый, могучего телосложения мужчина с всклокоченными, но напомаженными на висках волосами, кустистыми бровями и пронзительным взглядом.

Эрминтруда встала ему навстречу и с удивлением, но не без удовольствия воскликнула:

– Ну надо же! Откуда вы взялись, Боб? Я очень рада вас видеть!

Побагровевший Роберт Стил пожал ее руку и сбивчиво пояснил, что приглашен Вики. С этими словами он перевел взгляд на Вики и смущенно заморгал.

Эрминтруде предстояло теперь познакомить его с князем. Трудно было даже представить себе более разных мужчин – стройного, худощавого, вечно улыбающегося князя и приземистого, мужиковатого и довольно угрюмого Роберта Стила. Последний выглядел мрачнее обычного, не преминув заметить, с каким немым обожанием взирает Эрминтруда на иноземного красавца. В довершение неприятностей Уолли успел еще до ужина пропустить на несколько стаканчиков больше обычного и теперь уже откровенно клевал носом. Стил метнул на выпивоху уничтожающий взгляд и больше в его сторону не смотрел. «Если Вики стремилась к тому, чтобы создать в доме гнетущую обстановку, то она своего добилась», – подумала Мэри. После прихода Стила дрянная девчонка забилась в угол, делая вид, что не имеет к происходящему ни малейшего отношения. Музыку она приглушила до едва слышимого уровня, так что различить мелодию было уже невозможно. Словом, развлекать присутствующих пришлось уже князю, к чему он и приступил, к радости Эрминтруды и к вящему неудовольствию Роберта Стила.

– Как дела, Боб? – осведомилась наконец Эрминтруда, вспомнив о вновь прибывшем. – Как урожай и все прочее? Мистер Стил, – добавила она, обращаясь к князю, – сам возделывает свои земли.

– Я фермер, – заявил Стил, набычившись.

– Какая прелесть! – восхитился князь. – Увы, я почти ничего не смыслю в этом замечательном искусстве.

– Искусства в нашем деле мало, – буркнул Стил. – Скорее это тяжелый физический труд.

Вики произнесла из своего угла:

– А вот меня фермеры пугают!

– Почему? – изумился Стил.

– Есть в вашем занятии что-то первобытное, – сказала Вики. – Я имею в виду возделывание земли, извечную борьбу с природой.

– Господи, что ты плетешь? – возмутился Стил. – В жизни не слыхал более несусветной чуши!

– Отчего же, а я вот прекрасно ее понимаю, – поддержал Вики князь.

– А я, представьте, нет, – ядовито произнес Стил. – Борьба с природой! Уверяю тебя, Вики, я и не помышляю об этом.

– Ну да, разумеется, – хмыкнула Вики. – За вас все делает дождь. А сорняки, можно подумать, вы не выпалываете.

– Точно! – неожиданно встрял в разговор Уолли. – А под ногти вечно грязь забивается. Малышка права, Боб, это борьба!

– А мне такая жизнь по душе, – вздохнул Стил.

– Да разве это жизнь? – не унимался Уолли. – То ночью вскакиваешь, чтобы у овцы роды принять, то по уши в гов… в дерьме вывозишься…

– Уолли! – взвилась Эрминтруда. – Прекрати!

– Я же про навоз говорю, – обиделся Уолли. – Как будто никто его никогда не нюхал…

– Уолли! – В голосе Эрминтруды зазвенел металл.

Всем стало очевидно, что земледельческая тема себя исчерпала. Воцарилось неловкое и достаточно напряженное молчание. Князь принялся вполголоса обсуждать с Эрминтрудой эпизоды их отдыха в Антибе. Стил, никогда прежде не покидавший пределов Соединенного Королевства, поддержать беседу не мог. Он заявил только, что ему и в Англии хорошо, на что князь с присущей ему любезностью заметил, что в Англии любой чувствует себя как дома.

Тут внимание всех привлек топот шагов на террасе. Вечер стоял такой теплый и ласковый, что окна были распахнуты настежь. В одно из них внезапно просунулась жизнерадостная физиономия, обладатель которой громко провозгласил:

– Здоровуха! Дома кто есть?

Лишь Уолли оживился, услышав этот окрик. Он поспешно поднялся и пригласил своего приятеля (а это оказался не кто иной, как Гарольд Уайт) заходить. Тут же выяснилось, что Гарольд пришел не один, а в сопровождении сына с дочерью, причем никто из них не удосужился хоть чуть-чуть приодеться к ужину. Джанет Уайт, довольно неприметная молодая особа, вечно таскавшаяся в перепачканных юбках, на сей раз пришла в одеянии, которое сама считала «полувечерним» платьем. Именно она первой обратилась к Эрминтруде:

– Ничего, что мы ввалились к вам без приглашения, миссис Картер? Просто папе захотелось пообщаться с мистером Картером, вот я и подумала: а почему бы и нам с Аланом не заскочить? Впрочем, если мы не вовремя…

Эрминтруда поспешила перебить ее, заверив со всей добротой в голосе, на которую только была способна:

– Что вы, милая, я всегда рада видеть вас с Аланом. Познакомьтесь, пожалуйста, князь Алексис Варасашвили.

Если Эрминтруда и питала страхи, что Джанет попытается завладеть вниманием ее высокопоставленного гостя, то они вскоре улетучились. Джанет казалась растерянной и, устроившись рядом с Мэри, сидела будто воды в рот набрав. Обрученная с чайным плантатором с Цейлона, она никак не могла решиться на отъезд, словно опасаясь бросить отца с братом на произвол судьбы. Князь пугал ее, непривычную к высшему свету, поэтому, вместо того чтобы прислушиваться к беседе, она принялась занудно пересказывать Мэри содержание недавно полученного от жениха письма.

Ее брат, стройный молодой человек с длинными волосами, бесцеремонно устроился на софе по соседству с князем, возвестив, что является давним поклонником русской школы.

– А что это за школа? – изумилась Эрминтруда.

– Я имею в виду литературную школу, миссис Картер, – с улыбкой ответил Алан.

Гарольд Уайт, стоявший у бара в ожидании, пока