- Как вы думаете, сколько лет вам тогда было?
Она пожала плечами. - Не знаю, может быть семь.
Но после этих слов, её губы остались приоткрытыми и влажными. Между ними, поблескивали идеальные белые зубы. И вдруг, у меня возникло совершенно безумное желание увидеть её голой и сосущей мой член. Я откашлялся.
- Как скоро после аварии ваша память стала поверхностной?
- Это случилось в больнице, сразу после наркоза. После этого, чётких воспоминаний уже не было. Только мутные впечатления, обрывки.
Ощущение, что я знала этого человека или место, и несвязанные дезориентирующие вспышки образов.
- Дезориентирующие? - переспросил я.
- Да. Выбрав одну вспышку, пытаюсь вспомнить больше, но в итоге, остаюсь только лишь с сильнейшей головной болью. Мой врач полагает, что это нечто посттравматическое. А иногда, я дохожу до точки, когда мой разум становится, словно чистый лист бумаги или будто вижу пустую кирпичную стену.
Снова киваю. – Понимаю. А что насчет снов? Вы видите его во сне?
Она нахмурилась. – Не совсем. Но, я вижу, повторяющийся сон. В нём, я иду вниз по темному коридору. Думаю, что это восточное крыло зала Мальборо, нашего семейного дома, но не уверена. Мне кажется, что во сне я много моложе, потому что мои босые ноги очень малы, а ногти на пальцах покрыты розовым лаком, но они грязные и накрашены кое-как.
Неосознанно она обняла себя. – Подойдя к двери, я неожиданно начинаю испытывать чувство обреченности. Хочу развернуться и уйти, но не могу. Всё моё тело пронизывает страх – я дрожу. Боюсь, что меня стошнит, но поворачиваю ручку и открываю дверь.
Она поднимает дрожащую руку и потирает затылок, будто приглаживает вставшие дыбом волоски на задней части шеи.
- Я оказываюсь в неокрашенной, с голым полом, пустой комнате. В ней ничего нет, кроме кресла-качалки, которое раскачивается само по себе. Так если бы ее кто-то только что качнул. Я чувствую немой ужас, витающий в воздухе, что-то очень плохое случилось в этой комнате. В этот момент, я просыпаюсь в холодном поту, испуганная, растерянная, и создается ощущение, что я в страшной опасности.
Я удивленно уставился на неё. Все было вовсе не так, как казалось мне сначала.
- Посещаете ли вы психиатра?
- Да. Я вижусь с доктором Гринхолф раз в неделю.
- Ясно. И последний вопрос. Как вы себя почувствовали, когда впервые увидели свою семью?
Она смущенно заерзала в кресле. – Не знаю. Я едва могла поверить, когда они сказали, что были моей семьей.
- Почему?
- Это покажется странным.
- В каком смысле?
Непонятное выражение промелькнуло на ее лице. Она сцепила руки на коленях.
- Боюсь, вы сочтете меня жутко неблагодарной.
- Доверьтесь мне.
Она облизнула губы и, глядя мне прямо в глаза, сказала:
- Потому что я не чувствовала любви к ним вообще… и не имело значения, что они говорили мне или делали.
Глава 3
- Я бы не назвал это неблагодарностью, Оливия, - сказал я мягко. – Травма может иметь абсолютно непредсказуемые последствия для мозга и психики.
Она как-то неуверенно улыбнулась. – Доктор Гринхолф говорит точно также.
- Хорошо. Давайте поиграем в ассоциации. Я называю вам слово, а вы мне первое, что придет в голову.
Она нахмурилась. – Ассоциации? А это, как-то связано, с гипнозом?
- Мы хотим, чтобы при погружении в гипнотический транс вы были спокойны и расслаблены. Важно избегать любых слов, которые могут вызвать негативные и противоречивые реакции от вас. И поскольку, вы не можете рассказать мне о каких-то фобиях, или болезненных воспоминаниях из прошлого, игра в ассоциации – самый простой способ обнаружить ваш нежелательный «спусковой крючок». Имейте в виду, что некоторые слова, которые я буду называть, совершенно не будут связаны с происходящим, так что, советую вам освободить свой разум.
Её глаза блестели. – Всё в порядке.
- Как только мы установим нужные рамки, то сможем открыть следующую дверь и проведем сеанс гипноза.
Она нервно повернула голову в сторону двери. Но я сразу же успокоил её, так же как и всех своих клиентов. – Это звукоизоляционная комната. Все наши сеансы, будут записываться, чтобы защитить как вас, так и меня от любых обвинений в нечистоплотности. Готовы? – я спросил, взяв ручку.
- Думаю да, - вздохнув, ответила она.
Я перевернул страницу в своем блокноте. – Небо.
- Буря, - ответила она.
- Бежать.
- Прочь.
- Картина.
- Дверной проем, - ответила она.
Странный ответ. – Дверной проем, - сказал я, глядя на неё.
- Зазеркалье, - бросил я очередное слово.
- Опасность, - сказала она, не сбиваясь с ритма.
Я почувствовал себя несколько неловко. Её ассоциации, казались несвязанными и бессистемными. Таких ответов я еще не слышал. Она была не совсем обычным пациентом, которые обычно посещали меня. Что-то было не так. Но, было совершенно ясно, что я должен идти дальше, и мое профессиональное любопытство, было сильнее всякого благоразумия.
- Вода, - моя подача.
- Чистая, - она отбила. Это была её первая положительная ассоциация. Я вздохнул с облегчением.
- Земля.
- Грех, - она отклонилась назад.
Вау! Земля и грех! Откуда это взялось? – Собака, - сказал я.
- Рычащая, - её голос постепенно становился мягче и смущеннее. Как будто её собственные неосознанные ответы оказались неожиданными для нее.
- Лестница, - моя ручка зависла в воздухе.
- Падение, - пробормотала она.
Я сохранял спокойное выражение лица, но знал, что нужно быть аккуратным, рекомендуя её кому-либо. Она нуждалась в помощи.
- Деньги, - сказал я тихо.
- Смерть, - прошептала она.
Мои руки замерли, сжав блокнот. Я взглянул вверх. Её ответ слишком напугал её, нижняя губа задрожала. И я почувствовал укол жалости к ней. Леди Оливия, ты ненормальная. И все же, меня тянет к тебе так, как ни к кому другому. Я знал, дальше двигаться нет смысла. Но, оставлять всё, на такой негативной ноте… Мне нужно было как-то разрядить атмосферу, которая сгустилась вокруг нас, словно темное облако.
- Шелк, - сказал я.
- Простыни, - ответила она.
- Хорошо, дело идет, - объявил я и ободряюще улыбнулся. Она наклонилась немного вперёд и посмотрела на меня взглядом из-под полуопущенных ресниц. – Со мной, что-то не так?
- Нет, - уверенно соврал я. Её ответы, открывали передо мной бездонное озеро, с тайнами и сильно пошатнувшимся внутренним миром. Отодвинув в сторону стул, я встал. – Пойдемте в другую комнату.
Я подошел к двери, открыл её и ждал, когда она присоединится ко