и раньше, – продолжила она. – Порой я чувствовала, как кто-то сидел на груди, а после просыпалась вспотевшей и обессилевшей. Когда я вставала с постели, сильно кружилась голова. Но в этот раз все было гораздо хуже. Казалось, что существо обезумело – оно продолжало пить кровь, пока у меня не остановилось сердце.

– Подумай хорошенько, Мириам. Я хочу, чтобы ты вспомнила об этом существе как можно больше. Какого оно было роста?

– Нет! Нет! – Девушка закрыла лицо руками и задрожала всем телом, громко всхлипывая.

– Мириам, пожалуйста, попробуй, – настаивал я. – Все, что ты расскажешь, может в будущем спасти жизнь другим девушкам.

– Мне жаль, но я не могу. У меня не хватит сил. Я не вынесу воспоминаний о смерти. Ты сказал, что собираешься мне помочь. Поэтому, пожалуйста, умоляю, помоги мне!

Что ж, я услышал достаточно. Пора помочь бедной девушке избавиться от мучений.

– Слушай внимательно, – сказал я, медленно поднявшись на ноги и улыбнувшись. – Я хочу, чтобы ты вспомнила о самых счастливых мгновениях в своей жизни.

Мириам озадаченно замолчала.

– Подумай хорошенько, – повторил я. – Может, тогда ты была еще маленькой?

Довольно часто умершие вспоминали о детстве как о самой счастливой поре – когда они чувствовали себя в безопасности, находясь под крылом родителей, а жизнь еще не успела их потрепать.

– Нет! Нет! – исступленно закричала Мириам. – Мое детство не было счастливым. – Она вздрогнула, но ничего не объяснила. Затем уголки рта девушки расплылись в улыбке. – Я почувствовала себя счастливой, когда пришла сюда работать. У меня была отдельная комната, и в самое первое утро я любовалась восходом солнца, купавшим в своих лучах вершины холмов. Ночью кладбище под окном показалось мне жутким, но теперь оно выглядело ухоженным, на могилах лежали цветы, которые оставили любящие родственники. Прямо за ним открывался восхитительный вид на долину, уходящую вдаль к холмам. Да, тогда я действительно была счастлива.

– Мысленно вернись к этим мгновениям, – сказал я. – Снова ощути это счастье. Вершины холмов утопают в солнечных лучах восходящего солнца… Ты это видишь?

– Да! Да! Так светло!

– Тогда иди к нему. Иди к Свету! Ты можешь это сделать. Ты будешь там всего через несколько шагов.

Теперь призрак девушки улыбался. Мириам сделала три шага к окну и тут же исчезла.

Я выполнил свою работу. Она ушла к Свету, и на душе стало легче. Ведьмаки сражаются с Тьмой и часто не чувствуют ничего, кроме страха и злобы, поэтому помогать таким потерянным душам, как Мириам, намного приятнее – и совсем не трудно. Однако теперь передо мной стояла более сложная задача.

Девушка сказала, что у нее на груди сидело что-то тяжелое. Я бы не принял ее слова всерьез, если бы не одно обстоятельство – это был уже третий подобный случай в Графстве за последние несколько месяцев. Все призраки перед смертью чувствовали тяжесть на груди, но Мириам была первой, кто проснулся и разглядел существо, питавшееся ее кровью.

Я столкнулся с чем-то необычным, но на этом постоялом дворе мне делать больше нечего.

Я вернулся в Чипенден, в дом, который унаследовал от учителя, – здесь я могу жить, пока занимаюсь ремеслом ведьмака. Меня это вполне устраивало, ведь я собирался посвятить этой работе всю оставшуюся жизнь.

На следующий день, проснувшись на рассвете, я взял посох и вышел в сад, где стоял пенек, который мы с учителем обычно использовали для тренировки боевых навыков.

Я снова и снова вонзал посох в кусок дерева, пока не начал задыхаться и не вспотел – былая форма утеряна, поэтому нужно как можно скорее собраться с силами. Посох с выдвижным серебряным клинком – главное оружие ведьмака в борьбе с ведьмами, и я должен мастерски им владеть.

Пытаясь восстановить навык, которому меня научил Джон Грегори, я перебросил посох из одной руки в другую и вонзил его в дерево. Получилось неуклюже, и мне пришлось повторять этот прием раз за разом, пока я не остался доволен результатом.

Со смерти учителя прошло почти десять месяцев, и все это время я изо всех сил боролся с Тьмой, но не тренировался, а потому постепенно растерял боевые навыки. У меня не хватило духу продолжить тренировки, потому что в памяти сразу же всплывали воспоминания о тех днях, когда меня обучал Ведьмак. Но сейчас я вдруг понял, что нужно продолжать ежедневно оттачивать мастерство, чтобы быть готовым ко всему. Смерть третьей девушки заставила меня многое переосмыслить и взяться за ум, чтобы восполнить пробелы в знаниях.

Прежде чем вернуться в дом, я еще минут десять делал упражнения с серебряной цепью, вторым не менее важным оружием ведьмака, снова и снова забрасывая ее на воображаемую цель. Ни разу не промахнувшись, я радостно отметил про себя, что хотя бы в этом не потерял сноровки. Сказать по правде, я всегда мастерски владел цепью и мог связать ведьму, даже когда она бежала прямо на меня.

Довольный утренней тренировкой, я пошел завтракать. Аппетит разыгрался не на шутку, и пришло время подкрепиться.

На кухне меня ждала большая порция дымящейся яичницы с ветчиной. Я с удовольствием съел завтрак и даже положил себе добавки, чего со мной давно не случалось. Долгие месяцы я одиноко сидел за столом, неохотно ковыряясь в тарелке: во время завтрака я привык обсуждать с учителем произошедшие с нами события и планы на предстоящий день, поэтому безумно скучал по тем временам.

Но, конечно, я не был дома совсем один.

Я слышал тихое мурлыканье – это был домовой Кратч.

Ведьмаки сражаются с разной нечистью, в том числе и с домовыми. Существует много видов домовых: например, потрошители, которые пьют кровь людей и животных, или пращники – эти бросаются камнями. Такие домовые опасны для жизни людей, поэтому ведьмак должен их либо связать, либо убить. Другие виды домовых просто пугают людей или подшучивают над ними – их ведьмаки обычно отсылают подальше от человеческого жилья. Несмотря на то что Кратч опасный домовой, в облике кота может запросто убить, мой учитель распорядился его судьбой по-другому.

Кратч готовил завтрак, а также охранял дом и сад. Взамен он получил право убивать любого непрошеного гостя, но только после того, как три раза предупредит его о своем присутствии, а затем выпивать кровь жертвы. Такой договор с ним заключил учитель, а я его продлил.

Это существо редко можно было увидеть, но, когда такое случалось, домовой принимал облик рыжего кота, но всегда разного размера, в зависимости от настроения. Мурлыканье стихло, и я понял, что домовой вышел из кухни. Спустя несколько мгновений он появился на коврике возле камина, свернувшись калачиком. Может быть, девушек убил какой-то домовой? Но я тут же прогнал эту мысль. Начнем с того, что убийца был в длинном пальто, а домовые вообще не носят одежду.